Философия истории

Уже в постсоветское время вышла книга известного российского (ранее советского) исследователя Древнего Востока, историка и филолога Игоря Михайловича Дьяконова (1915 — 1999), которая носит название «Пути истории. От древнейшего человека до наших дней» (М., 1994). Она, как и упомянутые выше статьи Н.И. Конрада, является работой не столько исторический, сколько историософской. В ней, как сказано в аннотации, дается изложение «новой концепции хода исторического процесса, радикально отличающейся от марксистской».86 Дьяконов И.М. Пути истории. М., 1994. С. 2Понятно, почему оставить это сочинение без рассмотрения невозможно.

Книга начинается с заявления, что «марксистская теория исторического процесса, отражавшая реалии XIX в., безнадежно устарела — и не только из-за теоретической слабости коммунистической посылки, но и вследствие других как теоретических, так и чисто прагматических неточностей и ошибок».87 Там же. С. 7.Далее сразу же следует пример. Марксизм настаивал на том, что древневосточное общество было рабовладельческим. Но, как пишет И.М. Дьяконов, советским историкам древнего мира уже со времен второй дискуссии об азиатском способе производства 60-х годов стало ясно, что древнее общество рабовладельческим не было.88 Там же.

При этом И.М. Дьяконов молчит о том, что основоположники материалистического понимания истории не считали древневосточное общество рабовладельческим, что, по их мнению, на Востоке господствовал совершенно иной способ производства, который они именовали азиатским. А ведь это означает, что взгляд на древневосточное общество как на рабовладельческое никак не вытекает из сущности исторического материализма. Это просто-напросто точка зрения некоторого числа людей, считавших себя марксистами. И то, что такое представление в свое время стало в нашем обществе официальным и обязательным для всех советских и не только советских историков, никак не меняет сути дела. Молчит И.М. Дьяконов и о том, что именно марксисты, прежде всего философы, выступили с критикой такого взгляда и встретили поддержку со стороны марксистски же мыслящих востоковедов.

Во второй дискуссии о социально-экономическом строе Древнего Востока, которая длилась несколько лет, принял участие и И.М. Дьяконов. И какую же позицию занял человек, который уже тогда совершенно определенно знал, что древневосточное общество рабовладельческим не было?

После некоторых колебаний (выразившихся, в частности, в том, что в ряде работ он вместо рабовладельческого способа производства стал говорить просто о древнем способе производства) И.М. Дьяконов самым решительным образом выступил в защиту тезиса о принадлежности древневосточных обществ к рабовладельческой формации. Вышедший в 1983 г. под его редакцией первый том «Истории Древнего Востока» был демонстративно, в пику всем противникам официальной точки зрения, назван: «Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Часть первая. Месопотамия» (М., 1983).

«В странах древневосточных и странах греко-римского мира, — утверждалось во введении к этому тому, — существовала одна и та же формация, а также одни и те же фазы развития общества. Но эти фазы развития рабовладельческой формации те и другие страны проходили в разное время. Древневосточные классовые общества и цивилизации возникли из недр доклассового общества много раньше античных, на значительно более низком уровне развития производительных сил, и развивались они по сравнению с античными обществами и цивилизациями гораздо более медленными темпами. Именно в различии исходных уровней и темпах развития заключается объяснение того, что Греция и Рим дали образцы завершенности социальных процессов в эпоху древности. Но это вовсе не свидетельство того, что античный мир и древневосточный мир относились к разным формациям, а Восток и Запад качественно противостоят друг другу».89 История древнего Востока. Зарождение древнейших обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч. 1. Месопотамия. М., 1983. С. 22.