Философия истории

Последнее представление о дикости постепенно стало господствующим. К нему привело сравнение общественных порядков индейцев Америки с тем, что писали древнегреческие и римские авторы о социальном строе целого ряда тех народов Европы, которые именовались ими варварами. Соответственно многие авторы стали использовать для обозначения этого низшего состояний наряду со словом «дикость» также и слово «варварство».

Слова и «дикость», и «варварство» для обозначения первоначального состояния человека использовал уже Ж. Боден. В «Методе легкого познания истории», увидевшем, как уже указывалось, свет в 1566 г., он подверг резкой критики концепцию деградации человечества. Ж. Боден считал, что от дикости, или, что для него то же самое, варварства люди в последующем поднялись до состояния, которое он именовал гражданским обществом (civilsocietas).29 Боден Ж. Метод легкого познания истории. М. 2000. С. 25, 127, 265, 268.

Одним из первых, если не первым, попытался сравнить американских индейцев с древними обитателями Старого Света испанский иезуит Хосе де Акоста (1540 — 1600). В своей книге «Естественная и моральная история Индий» (1590) он отметил наличие значительного числа параллелей между культурами индейцев Америки и древних обитателей Старого Света. Называя тех и других дикарями и варварами, он тем самым практически обосновывал мысль, что и предки современных европейцев жили в состоянии дикости и варварства.

В более четкой форме эти идеи были изложены в труде Джона Огилби (1600 — 1676) «Америка: Последнее и наиболее точное описание Нового Света» (1671). Он указывал, что многие древние народы Европы и Азии вели точно такой же образ жизни, как современные индейцы Америки.

Английский философ Джон Толанд (1679 — 1722) в своих «Письмах к Серене» (1702; русск. перевод: Избранные сочинения. М.-Л., 1927; Английские материалисты XVIII в. Т. 1. М., 1967) писал: «Современные язычники, населяющие большую часть Африки, почти всю Америку и несколько уголков Европы, весьма приближаются по своим взглядам к древним».30 Толанд Дж. Письма к Серене // Избранные сочинения. М.-Л., 1927. С. 75.

Но самый большой вклад в обоснование положения о дикости как исходной стадии развития человека внес французский миссионер Жозеф Франсуа Лафито (1670 -1740) в своем двухтомном труде «Нравы американских дикарей в сравнении с нравами древних времен» (1724). «Я не ограничивал себя, — писал Ж. Лафито, — знакомством с характером индейцев и исследованием их обычаев и практики. Я искал в их практике и в их обычаях следы более отдаленной древности; Я читал, причем тщательно, наиболее древних авторов, которые описывали нравы, законы и обычаи людей, с которыми они были знакомы; Я сравнивал эти обычаи друг с другом; И я должен сказать, что если древние авторы помогли мне найти подтверждение некоторым моим счастливым догадкам о дикарях, то обычаи дикарей помогли мне более легко понять древних авторов и объяснить некоторые моменты в их работах».31 Lafitau J.F. Moeurs des sauvages ameriquans, comperes aux moeurs des premiers temps. V. 1. Paris, 1724. P. 3-4.

Одновременно с утверждением взгляда на дикость как на первоначальную стадию эволюции человечества шло развитие представление о характере общественных отношений, существовавших на этой стадии. Выше уже были приведены слова П. Мартира об отсутствии частной собственности у индейцев. Еще до трудов X. де Акосты, Д. Огилби и Ж. Лафито, выдающийся французский мыслитель Мишель Монтень (1533 — 1592), обобщая имевшиеся в его распоряжении материалы об индейцах Америки, писал в своих знаменитых «Опытах» (1580; русск. перевод: Кн. 1-3. М., 1954 и др. изд.) : «... Эти народы кажутся мне варварскими только в том смысле, что их разум мало возделан и они еще очень близки к первобытной непосредственности и простоте... Философы не были в состоянии вообразить себе столь простую и чистую непосредственность, как та, что мы видим своими глазами: они не могли поверить что паше общество может существовать без всяких искусственных ограничений, налагаемых человеком. Вот народ, мог бы я сказать Платону, у которого нет никакой торговли, никакой письменности, никакого знакомства со счетом, никаких признаков власти или превосходства над остальным, никаких следов рабства, никакого богатства и никакой бедности, никаких наследств, никаких разделов имущества, никаких занятий, кроме праздности, никакого особенного почитания родственных связей, никаких одежд, никакого земледелия, никакого употребления металлов, вина или хлеба».32 Монтень М. Опыты. Кн. 1. М., 1954. С. 266. См. также с. 143-144.Таким образом, М. Монтенем впервые была более или менее определенно сформулирована идея первобытного коммунизма.