Философия Кьеркегора как антропология размыкания

С.С. Хоружий: Что значит закончился? Во-первых, надо вспомнить, что как нас Бахтин обучил, да и любой читатель согласится, у Достоевского ровно ничего не заканчивается, и это глубоко принципиально. Поэтому и судьба Ивана открыта.

В. Комаров: Нет, просто, понимаете, возникла такая мысль, наверное, ошибочная, что, собственно говоря, конфликт Кьеркегора не закончился ли, как ни странно, тем же самым банальным беснованием? Эксцентричные поступки, супер-внутренний конфликт, который не ведет ли… Если мы посмотрим как православные люди, попробуем оценивать его духовно. Не есть ли это то же самое?

С.С. Хоружий: Совершенно очевидно, что такая интерпретация возможна. Это стандартная ортодоксально-фундаменталистская интерпретация. Датская церковь Кьеркегора так никогда и не простила, с ее позиций его военный поход против нее приблизительно так и трактовался, как Вы говорите. В терминах же философского анализа, а не идеологических оценок, это — интерпретация с сугубо внешней позиции, не пытающаяся проникнуть внутрь, в ту самую внутреннюю реальность, где, по Кьеркегору, только и обитает истина.

Д.К. Бурлака: Датская Церковь лютеранская, да?

С.С. Хоружий: Да, конечно. Она как раз во времена Кьеркегора стала государственной церковью, что представляет собой, в известном смысле, предел институализации. Понятно, что это лишь увеличивало конфликтность в отношении Кьеркегора к своей церкви (хотя, впрочем, он до последних лет жизни думал о том, чтобы занять должность пастора). Только когда Кьеркегор в середине XX века сделался великой фигурой для протестантского теологического мышления, датской церкви ничего не осталось другого как почтить Кьеркегора, открыть музей Кьеркегора и так далее. Но конфликт, разумеется, остался. Однако в целом, тема здесь тонкая, существенны детали и оттенки, и, как говорится, в сапогах сюда лучше не заходить.

Д.К. Бурлака: Сергей Сергеевич, а можно ли сказать, что Иван Карамазов бесноватый? Ведь явился ему бес, бесы и подвижникам являлись.

С.С. Хоружий: Нет-нет, Вы смешиваете эпизоды, там всё есть. Беснование у Ивана произошло слегка позднее, не тогда, когда черт явился, а потом на заседании суда. В свое время припадок состоялся. А как у Достоевского без припадка?

В. Дробышев: Кьеркегор творил в русле западной традиции, которая в известной степени пантеистична…

С.С. Хоружий: Как Вы её обругали? Пантеистична? Нет, ну с какой радости такую шапку вдруг над западной мыслью воздвигать?

В. Дробышев: Я имею в виду Экхарта, Бёме, Гегеля и так далее. В этой связи для синергийной антропологии существенно то, что человек, приобщаясь к Божественной энергии, не приобщается к Божественной сущности? Вот в этой связи…

С.С. Хоружий: Нет-нет, простите. Не приобщается он Сущности. С Вашего позволения, согласно православному догматическому положению, Сущности даже Вы не приобщаетесь, должен Вас разочаровать.

В. Дробышев: В этой связи Кьеркегор с позиций синергийной антропологии не противоречит этому тезису?

С.С. Хоружий: Простите, Вас не расслышал: что чему противоречит? Точнее, Кьеркегор противоречит, но чему именно?

В. Дробышев: Я имел в виду, что западная традиция пантеистична, ну, Экхарт, Бёме…

С.С. Хоружий: Как Вы понимаете пантеизм, что Вы под пантеизмом понимаете?

В. Дробышев: Попытка приближения к Богу, слияние с сущностью Бога. В то время как синергийная антропология проповедует что…

С.С. Хоружий: Секуляризованная мысль продвигается, если уж надо какую-то шапку, к атеизму, а не к пантеизму.

В. Дробышев: Разница, на самом деле, не очень большая, если внимательно присмотреться.

С.С. Хоружий: Вообще для истории мысли разница здесь есть, и для интеллектуального процесса это разница весьма немалая.

В. Дробышев: Я собственно хотел спросить, Вы считаете, что Кьеркегор соответствует синергийной антропологии, т. е. он находится на такой позиции, что человек не может приобщиться сущности Бога? Но у Кьеркегора нет энергийного дискурса.