Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире

Несмотря на это, наука, как ориентирование в мире, не зависит в отношении значимости того, что каждая наука изучает, и в отношении своих непосредственных намерений, от этой своей, постоянно трансцендирующей ее самое стороны, от которой она получала импульсы движения и которая, в свою очередь, могла рационализировать сама себя только в некотором догматическом мышлении. Граница науки, как ориентирования в мире, проходит там, где исчезает предметность, как возможность ориентирования. За этой границей остается только возможным просветление в исчезающей предметности. Такое просветление, зафиксированное в рациональной форме и, - несмотря на то, что граница ориентирования в мире, как предметного знания, перейдена, - излагаемое в виде утверждений и требований, есть догматика. Эта догматика в своем положительном виде всегда бывает историчной; она никогда не может стать вневременно всеобщезначимой. Как историчная, догматика в богословии или в философии всегда бывает конкретным явлением экзистенции. В этих областях она не может быть познанием действительности путем исследования, но может быть только просветлением истоков в рациональной формулировке и образной предметности. Если эту предметность по недоразумению принимают за наличное бытие, то на ее основе оказывается необходимо возводить систематические здания догматической науки путем умозаключений, применений, исключения противоречий, сопряжения с другим знанием. Догматики, бывшие изначально подлинными в качестве богословской или философской догматики, выросли из этого же корня: из экзистенции в ее соотнесенности с трансценденцией. Но только философия постоянно стремится вновь вернуться из созданных ею самой кристаллизаций к их истоку, стремится снять свою собственную догматику. Тогда она в своих рациональных формах желает обрести лишь возможность, а не устойчивое знание о некотором бытии, которое по своему особенному виду ограничено ориентированием в мире. Действительностью этой возможности недогматическая философия обладает не в знании, а только в экзистенции, из которой она происходит и к которой она взывает (appelliert).

Подлинная догматика устремлена к целому существования и экзистенции с ее трансценденцией. Наименование «догматики» присваивают также в силу рационально аналогичной формы, при совершенно отличном содержании, относительным или касающимся партикулярных жизненных отношений положительным констатациям (positive Festsetzungen). Такие определения есть в самых разнородных областях: в правилах спортивных игр; в нормах ведения хозяйства; в нормах академически правильного языка, и в опытах, утверждающих для искусства нечто правильное или классическое как меру.

Догматика, таким образом, составляет всегда границу исследующих наук о духе, или как фиксированное мыслительное образование, или как философски свободная изначальность. В то же время она есть предмет наук о духе, которые исторически прослеживают ее в ее возникновении, знакомятся с нею в ее внешнем содержании и эмпирически наблюдают ее в ее некогда бывшей значимости. Но свой смысл она открывает только тому, кто в свою очередь приступит к ней изначальным образом; ибо в самой фиксации этой догматики был утрачен ее корень. И, стало быть, догматика, как таковая, никогда не бывает частью эмпирических наук о духе, но составляет или их предмет, или их границу. Ясное понимание ее возможностей - это условие познания в науках о духе и условие исторически обоснованного философствования.

Формальная логика не принадлежит к догматике: ни к абсолютной, ни к относительной догматике. Ибо логика хочет избежать всякой положительности, всякого содержания, которое она получает только от материала и опыта в науках и в философствовании. По смыслу своему она пуста и вневременна. Поэтому логика может, чтобы сделать возможной догматическую картину мира, перейти положенную ей границу и подвести мысль к объективной метафизике, представляющей взгляду систему мира, подобная которой долгое время догматически господствовала в истории. Сегодня мы недогматически совершаем ориентирование в мире, сознавая, что круг этого ориентирования не замыкается в себе, поскольку то, от чего зависит оно само в своем существовании: экзистенция и трансценденция, доступно для него лишь в явлении, неотличимом для него от другой объективности.

Таким образом, науки, как ориентирование в мире, и наука, как догматика, остаются принципиально противоположными друг другу. Проведение различия между ними - это условие чистоты ориентирования в мире, но это различие никогда не бывает абсолютным, и оно может остаться отчетливым лишь там, где живо сознаются и равно известны оба способа мыслящего познавания. Каждый из них становится тем яснее, чем более обособляется от другого способа. Поэтому первое фундаментальное различие, проводимое при классификации наук ориентирования в мире, означает некоторое исключение, которое, однако, всегда бывает в то же время лишь относительным и никогда не может стать окончательным исключением.