Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире

- Некогда наука разбила оковы авторитета, традиции и Откровения. Она стала инструментом в руках человека, утверждающегося на самом себе. Затем наука абсолютизировала сама себя, в форме позитивизма и идеализма, и пережила кризис. Она не дала того, что, казалось бы, она поначалу обещала дать: миросозерцание, ясные ценности, знание цели. Утверждая больше того, что она могла утверждать, она предала сама себя и перестала быть образованностью о бытии. Из кризиса, возникшего вследствие того, есть два выхода: Или назад к авторитету и Откровению, к общности целого и всеобщего, которые все ныне, как желанные, будут иными, чем они были до того, как их подвергли сомнению и отрицанию, а именно, будут теперь, в отсутствие плодоносной напряженности, безжизненным принуждением; или вперед к философствованию, которое хотело бы пробудить в существовании возможную экзистенцию, - а ведь только это одно и имеет значение, - к свободе в трансцендентной увлеченности, без знания о том, куда ведет этот путь (voran zum Philosophieren, welches im Dasein mögliche Existenz erwecken möchte, - worauf es allein ankommt, - zur Freiheit in transzendenter Bezogenheit, ohne ein Wissen, wohin es geht).

ГЛАВА ПЯТАЯ. Исток философии

Миросозерцание

1. Смысл миросозерцания; 2. Рассмотрение и бытие миросозерцания; 3. Релятивизм, фанатизм, беспочвенность; 4. Точка зрения и самобытие.

Вера и неверие

1. Примеры сформулированного неверия; 2. Неизбежный остаток в сформулированном неверии; 3. Аргументы против сформулированного неверия; 4. Плодотворность неверия; 5. Вера в неверии и неверие в вере; 6. Подлинное безверие.

Единое и множественность сфер духовного существования

Во многих ответах на вопрос, что такое философия, мы не расслышим никакого объективного критерия ее. Ибо философия всякий раз сама создает понятие о себе; она не имеет никакого масштаба выше себя. Если я знаю, что такое философия, то знаю потому, что я живу в ней; через определение понятия я этого еще знать не буду. Процесс развития, который, размышляя о философии, разыскивает ее в мире, как духовную действительность, получает смысл именно в той точке систематики, где мы сейчас находимся: ибо теперь, пройдя по путям, ведущим к философии (путям ориентирования в мире), мы готовы вступить в ее собственное преддверие (как просветление экзистенции и метафизику) (ибо адитон⁴⁹ философии - только в экзистирующем отдельном человеке, но не в виде объективной формации мыслимого произведения).

Философия, которая не может достичь завершения в обретшем окончательную целость ориентировании в мире, есть не только знание о границах, но сознание бытия, происходящее из иного истока. Этот исток, который сам не есть знание, но просветляет себя в способах философского мышления, следует теперь дать читателю почувствовать на примере явлений духовной жизни в мире. В философском ориентировании в мире мы уже ищем возможности пробиться к нему, пусть даже и не пытаемся, просветляя, проникнуть в самый исток. Он - по ту сторону всякого закругляющегося в себе знания: миросозерцание. Он - по ту сторону всякой знаемости: напряжение между верой и неверием. Он - по ту сторону сфер духовной действительности существования: то единое, в котором коренится ее безусловность.

Миросозерцание

В духовном мире мы встречаем философские учения, как высказанные миросозерцания, становящиеся предметом изучения для наук о духе. Оказывается, однако, что в своей подлинной сути они ускользают от познающей мысли, потому что, будучи в мире, они больше, чем мир.

1. Смысл миросозерцания.

- Слово «миросозерцание» имеет неопределенно многозначный смысл. Казалось бы, созерцание мира обращено на мир, как целое, видя его таким, как он становится образом; созерцание содержит в себе в то же время активный момент, как тот способ, каким я созерцаю нечто. Казалось бы, возможны несколько картин мира и несколько способов созерцать мир. Казалось бы, или одно из них, или единство их, в котором все они существуют как звенья, необходимо должно быть истинным, или же истин существует несколько. Если бы существовало множество взаимоисключающих миросозерцаний и все они были истинны, то здесь, казалось бы, должно иметь силу иное понятие истины, нежели то, которое мы подразумеваем, говоря о всеобщезначимой истине науки.