Философия. Книга третья. Метафизика

Столь же невозможно для нас и изучающее исследование бытия трансценденции. Как в ориентировании в мире науки имеют своим содержанием предметы, как знаемые и познанные предметы, так же и здесь метафизика желает стать задачей значимого знания (gültiges Wissen) о трансценденции. По аналогии с теориями естествознания, обладающими методами опыта и умозаключения, познание трансценденции здесь хотели бы открыть для сознания вообще при помощи некоторой гипотезы о мире (Welthypothese). Трансценденция мыслится на границе данного как бытие, которое лежит в основе. Из фактов ориентирования в мире и из опыта удовлетворения и неудовлетворенности существованием, путем возможно более полного учета всего случающегося составляют набросок гипотезы об этом основании мира. Способ выражения, присущий истинной философии, которая отличает явление от бытия, сам по себе, если понять его буквально, наводит на мысль об этом отношении. Но этот неизбежный способ выражения непозволительно фиксировать в смысле определенных единичных категорий «явление» и «бытие», превращая его в некое соотношение в мире; только если в этих категориях мы, трансцендируя сами категории в их определенности, мыслим бытие, которое положительно раскрывается для решительности экзистенции, но которым нельзя завладеть как знанием, — эти категории становятся средствами выражения метафизического мышления. В качестве гипотезы о мире бытие не только не было бы трансценденцией, но оказалось бы как лежащее в основе всего лишь более или менее вероятным и утратило бы всякую подлинную достоверность. Оно сделалось бы объективным бытием и уже не нуждалось бы в свободе как органе своего удостоверения. Если гипотеза не получает случайно значения для эмпирических исследований, а тем самым обнаруживает в то же время свою сущностную чужеродность по отношению к любой трансценденции, то гипотеза эта ничтожна, потому что ни в ней мы ничего не познаем, ни через нее не раскрывает себя трансценденция. Гипотеза о мире рассматривает трансценденцию как мнимо наличное бытие, в сущность которого возможно якобы проникнуть при должной ловкости познавания. Пользуясь непротиворечивостью, как мерилом, она желает доказать то, о чем можно вопрошать и что можно избирать только в силу свободы самобытия. С подобным образом действия необходимо сочетается и непонимание любой экзистенциальной метафизики, встречавшейся за тысячелетия истории. Исторически наличные доктрины метафизики воспринимают внешним образом, изучают их, прилагая собственные рациональные масштабы, на предмет истинности и ложности, исправляют, видоизменяют и включают в здание собственной метафизики. Эти опыты нравятся мнимой научности, в то время как экзистенциально исполненная метафизика ей не по нраву, потому что ее нельзя заполучить при помощи чистой теории, без предварительного условия собственной свободы и опасности; втайне же, может быть, сюда закрадывается и некоторая мифология, происхождение которой совершенно подлинно. Что же, стало быть, не является ни мироориентирующим изучением, ни действительной метафизикой, то во всяком смысле этого слова бессодержательно.

2. Усвоение и присутствие

— Иначе поступает усваивающая метафизика, которая ищет трансценденцию из свободы. Ей не может прийти в голову мысль выдумать себе трансценденцию заново, но она должна пытаться обрести вновь из небрежения усвоенный в продолжение тысячелетий язык трансценденции. Но язык этот можно усвоить себе лишь так же, как мы усваиваем наше собственное присутствие, приводя его к подлинности настоящего. Метафизика есть усвоенная всякий раз из собственного присутствия история метафизики, и она так же точно есть раскрывшееся нам из истории метафизики присутствие (Metaphysik ist jeweils aus eigener Gegenwart angeeignete Geschichte der Metaphysik, und sie ist ebenso aus der Geschichte der Metaphysik offenbar gewordene Gegenwart). Она получает исполнение из традиции силою становящейся самой собою экзистенции индивида, если он слышит язык неизмеримо богатого и глубокого мира, в который вступает всякое бытие, обретающее для него существенность.

Критерий подлинности усваивающей метафизики есть широта, с которой было воспринято в ней эмпирически действительное и экзистенциально возможное, и исходя из которой усваивается историчная традиция. В то время как профетическая метафизика ограничивается обыкновенно несколькими чертами, усваивающая метафизика, именно сознавая свою ограниченность, открыта для всякой возможности. В то время как профетическая метафизика оставляет мир ради сугубой схематики мира, и оставляет в стороне экзистенции ради своего собственного, лишенного коммуникации и насильственного движения вперед, усваивающая метафизика всякий раз созидается заново из знания о мире и экзистенциальной коммуникации.

3. Современные методы

— Трансценденция есть то, что каждый день объемлет нас, если мы идем навстречу ей. Философия не может дать метафизику, но может пробудить ее и привести ее к светлости сознания.