Философия кошки

Там же, где обнаруживается подлинное искусство, достигаются совершенно иные результаты. Гамлет бросает вызов дерзнувшим манипулировать им Гильдерстерну и Розенкранцу, предлагая для начала сыграть хотя бы на флейте, прежде чем пытаться играть им самим, – и те в смущении отступают. А вот славная героиня нашего повествования – играет. И еще какие ноктюрны! Причем не «на флейте водосточных труб», она затрагивает «заглушенные жизнию струны напряженной, как арфа, души» разделившего с нею кров человека, и каким-то непостижным образом извлекает из этой души то, что не удается иногда даже самым лучшим целителям и педагогам.

Конечно, всякий способен указать, что дело вовсе не в орудии как таковом, а в тех способностях, которые отпущены тому, кто прибегает к его использованию, – и будет абсолютно прав: построить дом и в самом деле можно не только с помощью топора или мастерка каменщика. На самом деле годится любое средство, ибо дарованные человеку таланты, подобно товарам на рынке, имеют свойство неограниченно «обмениваться» друг на друга. Поэтому и с помощью топора можно построить не один только дом, но и мировоззрение сына, и уважение близких. Все это результат того, что тайна любого творения скрывается отнюдь не в материале предмета и вовсе не в характеристиках орудий, но в собственной душе того, кто берет их в свои руки. А вот с душой – не все так просто:

«Есть творчество навыворот, и он
Вспять исследил все звенья мирозданья,
Разъял Вселенную на вес и на число,
Пророс сознанием до недр природы,
Вник в вещество, впился, как паразит,
В хребет земли неугасимой болью,
К запретным тайнам подобрал ключи,
Освободил заклепанных титанов,
Построил их железные тела,
Запряг в неимоверную работу;
Преобразил весь мир, но не себя,
И стал рабом своих же гнусных
Тварей.»

И невольно стает вопрос: да в самом ли деле человек обладает сознанием? Разум ли то, чем руководствуемся мы в своей повседневной деятельности? Всё ли мы понимаем сами, когда речь заходит об этой сложной материи?

Все наши представления в этой области основаны на обобщении только своего собственного интеллектуального опыта, между тем ясно, что любая другая, отличная от человеческой, организация психики обязана придавать какие-то свои, может быть, неожиданные и парадоксальные черты сознанию. Но тогда, говоря о разуме животных, правильней было бы подходить к нему как к иному, и вовсе не исключено, что к нему должны предъявляться те же критерии, какие мы бы стали предъявлять к инопланетянам.

Вообще говоря, принципиальная возможность существования какого-то иного разума, способного вступить в контакт с нами, давно занимает человека, но почему-то, задумываясь о нем, мы обращаем свой взгляд куда-то за пределы Солнечной системы, в дальний Космос.

Сегодня поиск проходит в двух ос­нов­ных на­прав­ле­ни­ях. Од­но из них ставит своей целью обнаружение материальных следов сознательной деятельности в далеких просторах Вселенной, ори­ен­ти­ром дру­го­го служат кос­ми­че­ские объ­ек­ты с бо­лее или ме­нее под­хо­дя­щи­ми ус­ло­вия­ми для воз­ник­но­ве­ния жиз­ни. В первом случае искомый разум должен быть, как го­во­рят ма­те­ма­ти­ки, на порядок, а то и на несколько выше земного, вернее сказать, того, который свойствен человеку. Это и понятно: ведь если прак­ти­че­ское столк­но­ве­ние с какой-то другой, внеземной, цивилизацией и воз­мож­но сегодня, то толь­ко в том слу­чае, ес­ли она сама вый­дет на кон­такт с на­ми. А это значит, что речь мо­жет ид­ти лишь о та­кой, ко­то­рая в со­стоя­нии пре­одо­леть все раз­де­ляю­щие нас пространственные барь­е­ры. Спо­соб­ность же к это­му пред­по­ла­га­ет высокий уро­вень раз­ви­тия, который да­ле­ко пре­вос­хо­дит воз­мож­но­сти не толь­ко современного человека, но, может быть, и са­мые сме­лые наши пред­став­ле­ния о способностях цивилизаций вообще. Сло­вом, в этом случае пред­по­ла­га­ет­ся субъ­ект, дос­тиг­ший ед­ва ли не вер­шин строе­ния всей мыс­ля­щей ма­те­рии. Во втором – мы имеем дело с прямо противоположным направлением исследований, ибо ана­лиз ус­ло­вий, при ко­то­рых воз­мож­но за­ро­ж­де­ние жиз­ни, ве­дет­ся на пре­дель­но низ­ком уров­не ор­га­ни­за­ции все­го жи­во­го.

Та­ким об­ра­зом, дистанция, разделяющая эти условные направления поиска, вмещает в себя прак­ти­че­ски всю линию эволюции, включая и тот теряющийся в неопределенно далеком будущем отрезок, который касается развития мыслящих существ и принято называть историей. Поэтому ме­ж­ду че­ло­ве­ком и обо­и­ми обо­зна­чен­ны­ми здесь по­лю­са­ми об­на­ру­жи­ва­ет­ся глу­бо­кая вре­мен­нбя про­пас­ть (в одном случае обращенная в далекое будущее, в другом – в прошлое).