Философия кризиса

Гвардини признает, что для нового типа человека действительно характерно стремление оставаться "анонимным", не выделяться из массы, не акцентировать своеобразие своей индивидуальности. Он согласен и с тем, что существует опасность растворения отдельного человека в безличных системах. В этой

133

ситуации постепенно исчезает чувство собственного бытия человека и неприкосновенной сферы "личного", составлявшего прежде основу социального поведения. Все чаще с человеком обращаются как с объектом, и это воспринимается как нечто само собой разумеющееся: начиная с бесчисленных форм административного учета и статистики и кончая планомерным насилием над отдельными людьми и целыми социальными группами. В обществах XX в. это становится нормальной формой государственного управления, и современный человек, в свою очередь, воспринимает это как нечто нормальное. Он не имеет особого желания жить по своей собственной инициативе. Подобная свобода не представляет для него изначальной ценности. Для него естественно встраиваться в организацию, оставаться анонимным, словно самобытность и автономия личности являются чем-то неприличным. Даже социальная элита в этом смысле не является исключением: они не являются творческими личностями в старом смысле слова, лишь дополняя безликое множество других, хотя в социальном целом они выполняют иные функции.

Это порождает дилемму: либо человек растворится без остатка в целостных системах, превратится в анонимного субъекта и станет простым носителем функций; либо же он, включаясь в "большие системы" жизненного и экономического уклада, жертвуя свободой и автономностью индивидуального развития и творчества, которая стала теперь невозможной, все же сосредоточится на своем внутреннем персональном ядре и попытается спасти хотя бы самое его существование.

В этом контексте Гвардини обращает внимание на один характерный феномен. Слово "личность" в современном социальном дискурсе постепенно выходит из употребления, его место заступает "лицо" (Person). Этот термин имеет почти стоический смысл. Он указывает не на развитие, а на ограничение, не на что-то богатое и индивидуальное, а на нечто скромное и простое, что, однако, должно быть присуще каждому человеческому существу. Отстаивать свое "лицо" человек призван Богом; это не прихоть и не привилегия, а его верность кардинальному человеческому долгу. Этим человек противостоит опасности, угрожаю

134

щей ему со стороны системы, чтобы спасти то последнее, что только и позволяет ему оставаться человеком. Именно такое "лицо" и может послужить опорой для нового образа человеческого бытия, которое составляет задачу современности.

Указывая путь к спасению в человеке самого существенного - его "лица", Гвардини в то же время отнюдь не закрывает глаза на те трудности и проблемы, которые ставит перед человеком современная цивилизация. Он фиксирует их под общим именем "утраты гуманного", понимая под этим утрату той формы жизни, при которой деятельность человека, так же как и продукты ее, были соразмерны его душевно-телесной организации. В современном мире утрачивается непосредственное отношение человека как к природе, так и к другим людям. Распространение опосредованных, абстрактных, функциональных связей и отношений порождает новый дефицит - дефицит переживания, непосредственного восприятия, непосредственных личностных связей. Но человек, по Гвардини, является весьма пластичным существом, он может выработать "способность опосредованного чувствования, с помощью которой станет воспринимать как часть собственной жизни все то, что прежде мог лишь абстрактно мыслить" [158].

В послевоенном творчестве Гвардини одной из главных тем стала проблема власти в современном обществе. Ее своеобразие он видел в том, что в государствах XX в. возник союз техники и власти, перед которым человек оказывается совершенно беспомощным. В этих новых условиях злоупотребление властью становится не только вероятным, но даже неизбежным. Проблема усугубляется еще и тем, что сущность техники тоже составляет власть. "Техника, в конечном счете, не имеет отношения ни к пользе, ни к благополучию: речь идет о власти, о власти в предельно широком смысле слова" [159]. Как видим, здесь заостряется уже не раз звучавшая мысль о том, что техника нового типа есть орудие овладения миром, осуществления господства, как над природой, так и над людьми.

158 Гвардини Р. Указ. соч. С. 149.

159 Там же. С 144.

135

3.5. Мартин Бубер: антропологический анализ кризиса

Проблему кризиса в антропологическом ключе анализировал известный религиозный мыслитель, один из создателей "диалогической философии" Мартин Бубер.