Философия кризиса

Опасность подобной политики Мунье видит прежде всего в том, что ставка на инстинктивные импульсы человека, его жизненные порывы, национальное самоощущение (если только это не временная мера) способствует перерастанию коллективного самосознания в коллективный психоз, способный свести на нет высокие духовные порывы, усыпить совесть, огрубить чувствительность. И тенденции, которые можно было расценивать как положительные в новом обществе, построенном на воодушевлении и жизненном порыве, - неутомимое желание общения, мужской дружбы, товарищества, единства, деятельности, верности - постепенно становятся факторами нового угнетения личности. Опасность состоит в том, что, опираясь на инстинктивные импульсы в противовес упадку и разложению буржуазно-идеалистического рационализма, фашизм постепенно и целенаправленно переводит их в систему, которая со временем проявит себя еще более жестоко и бесчеловечно.

Другой основополагающий постулат фашизма (наряду с антиинтеллектуализмом в угоду иррациональности) - антииндивидуализм. Фашизм делает ставку на отрицание этих столпов умирающей Европы - рационализма и личности. Господствующему в течение веков индивидуализму фашизм противопоставляет примат национального коллектива.

Согласно теоретикам фашизма и национал-социализма, личностью не только надо пренебречь, но она вообще враг нации, воплощение зла. Мунье считает, что пессимизм в отношении человека вообще лежит в основе всех тоталитарных доктрин, начиная с учений Макиавелли и Гоббса: "индивид неизбежно тяготеет к обособлению и эгоизму, то есть к состоянию войны,

206

он становится опасным и сеет вокруг себя беспорядок. Только прозорливость разума, соединенная со слаженной механикой страстей (как сказали бы латиняне), или же только безусловное утверждение публичной силы (как сказали бы немцы) могут породить гражданский порядок, обуздывающий зло и противостоящий хаосу" [252].

Создание гражданского порядка, преодоление социального зла в контексте тоталитарной концепции требует максимального управления. Гражданский порядок (являясь духовным и человеческим) непререкаем и даже божествен. Подобное понимание гражданского порядка Мунье объясняет тем, что в фашистской литературе государство нередко определяется как некая церковь, признающая реальность личностей и прочих социальных групп только внутри своей собственной реальности. С позиций фашизма, человек не может обладать правами, локализованными в рамках его собственной личности, поскольку он принадлежит социуму и обладает существованием только в его целостности. Государство требует абсолютного подчинения себе духовной и частной жизни, экономики и пр. Абсолютного подчинения (посредством партии) требует и глава государства (партийный вождь). Таким образом, заключает Мунье, коллективная диктатура выливается в личную диктатуру, благодаря диктатуре действующего меньшинства, которому помогает полиция: "И пусть оно еще не достигло всеобъемлющего растворения индивидов в государстве, движение "национальной воли к самоопределению" продолжается через индивидов даже вопреки их воле" [253].

252 Там же. С. 286.

253 Там же.

Наступление эры фашизма в Западной Европе - реакция на кризис буржуазного индивидуализма и идеализма, кризис рационалистической парадигмы, либерализма и прочих буржуазных ценностей. Фашизм возник на основе исчерпавших себя демократий, пролетариат которых, со своей стороны, оказался деперсонализированным. Мунье образно сравнивает фашизм с лихорадкой, безумием, которое охватило людей. "Масса инди

207

видов, выбитых из колеи и потерявших себя, - пишет он, - оказалась до такой степени дезориентированной, что у них осталось только одно желание избавиться от собственной воли, от ответственности, от совести и отдаться во власть Спасителя, который будет решать за них, хотеть за них, действовать ради них. Не все, конечно, являются пассивными орудиями этого безумия. Овладевая страной, безумие возбуждает энергию, подспудно вызывает инициативу, поднимает жизненный тонус, повышает уровень деятельности. Конечно, выбор, единственно способный закалить человека в свободе, отдан на откуп коллективности. Личность оказалась экспроприированной: она была такой в условиях беспорядка, такой же осталась и теперь вследствие навязанного порядка. Смешался шаг, но изменилось направление движения" [254].

254 Мунье Э. Указ. соч. С. 288-289.