Философия музыки в новом ключе: музыка как проблемное поле человеческого бытия

Е.К.: Это моя работа, моя задача как артиста – заставить публику себя слушать, и если это получается, значит я выполняю свою задачу. Вы говорите – советская поэзия. Но ведь если мы вспомним стихотворение «Гренада»: «.пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать.» – то увидим, что история повторяется, только наоборот.

Е.Ш.: В таком случае, можно говорить, что важен не столько исторический контекст, сколько общечеловеческая значимость поэзии.

Е.К.: Да, только общечеловеческая. Но важно еще то, что в поэзии заложена очень сильная эмоция, которую не может передать проза. Люди, которые приходят, отвечают на это, им это нужно, и это нужно мне. Вернемся к разговору о провинции. У меня был ряд концертов по городам Пермского края. Люди не верили, что я действительно решился к ним приехать, и после концерта хотели за меня подержаться. К ним никто никогда не приезжал. Но меня так воспитали в театре, что для меня не существует разницы – сегодня это может быть Санкт-Петербург, а завтра небольшой город в Пермском крае. У меня уважительное отношение ко всем людям – я работаю одинаково в Зале Чайковского, в Филармонии, в Консерватории или маленьком музее – к примеру, в музее Бахрушина. Степень затраты везде одинакова.

Только что я вернулся из Коломны, где был председателем жюри фестиваля театров малых городов России. Я посмотрел много спектаклей и увидел что во многих театрах есть искусство. Это не полусамодеятельность (хотя и она тоже присутствует), но есть люди, которые подвижнически этим занимаются. Несмотря на низкие зарплаты – мы знаем, что этот реальность жизни – они выходят на сцену, причем не только в легкой комедии, но и в серьезной драме, – и им есть что сказать миру. К примеру, химкинский театр поставил повесть Булгакова «Морфий» – проблема наркотиков, которая в ней ставится, очень важна и сейчас, когда наркотики уничтожают людей, когда проводятся акции «Мир без наркотиков» – а людей уничтожают те, кому совершенно безразлична человеческая жизнь. Другой спектакль – «Ромео и Джульетта», поставленный алметьевским театром – идет на татарском языке. Проводится очень простая мысль: вражда уничтожает людей – и этот понятно всем без исключения.

Е.Ш.: Я согласна с вами – я хорошо знаю деятельность ярославского театрального института, замечательного педагога и режиссера Александра Сергеевича Кузина – они прекрасно работают.

Е.К.: Да, я приглашал этого замечательного педагога к нам, но пока этот вопрос не решен.

Е.Ш.: В наше время театры, в особенности музыкальные, предпринимают массу усилий, чтобы расширить свою аудиторию. Недавно была мировая трансляция «Травиаты» из Ковент Гардена, которая проходила не только в режиме он-лайн, но расширила свое пространство до парков и площадей, где люди развлекались, ели, пили, смеялись и еще смотрели что-то им непонятное на экранах, в то время как организаторы устроили хоровое пение «Brindisi» и конкурс на лучший пикник-сэндвич. На мой взгляд, крайне неудачный эксперимент, поскольку была нарушена граница между искусством и рекреацией, а классика была представлена как легкий аккомпанемент к кулинарным конкурсам и прочим развлечениям. В результате аура, необходимая часть произведения высокого искусства, была полностью уничтожена. До каких границ возможна, на ваш взгляд, популяризация классического искусства?

Е.К.: Это поп-культура, которая выходит на площади. Конечно, есть благородство и порядочность миссии донести до людей искусство, которое они не могут увидеть в театре. Современные средства связи позволяют делать многое. Важно то, чего хочет человек. Если он просто идет мимо и остановился послушать и посмотреть эту трансляцию – что же: если один, два или десять человек заинтересуются – миссия выполнена.

Е.Ш.: Вы хотели бы, чтобы ваши стихи звучали на площади?

Е.К.: Никто не будет слушать мои стихи на площади. Но есть неоспоримый плюс в современных средствах связи: ведь люди в маленьких городах не могут приехать в Большой театр или театр Вахтангова – это дорогое удовольствие. И многие театры позволяют себе трансляции своих спектаклей на сайтах, которые доступны публике. И наш театр пользуется этим, мы получаем большое количество писем с благодарностью. Люди видели наши премьеры он-лайн как в Брянске, так и в Америке. Телевидение – это тоже популяризация, и люди могут заинтересоваться передачами канала «Культура» и заинтересоваться поэзией – а потом сходить на концерт. Но популяризация и шоу – это разные вещи. Если я иду по улице и ем гамбургер, а на экране показывают что-то – трансляцию из Метрополитен-опера или что-то еще (я даже не понимаю этого) – это плохо! Ведь музыка звучит и в телефонах, и это плохо – но она звучит.