Философия науки и техники: конспект лекций

Вопросы инстинктивного и сознательного в деятельности человека интересовали ученых задолго до первых экспериментов великого русского физиолога И. П. Павлова. Так, древнегреческий философ Анаксагор (500–428 до н.э.) считал, что применением рук человек превосходит всех остальных животных. Арабский историк и философ Ибн Хальдун (1332–1406), отвергая идею сотворения человека богом, рассматривал природу как великое взаимосвязанное и развивающееся целое, где мир минералов вплотную подводит к растительному миру, а этот последний – к царству животных. И все это – на основе принципа причинности. Человек, обладая рассудком и рукой, осваивает ремесла, чтобы сделать орудия труда, защитить себя. Эти рассуждения мыслителя легли в основу орудийной концепции формирования человека, которую вслед за Ибн Хальдуном развивали Бенджамин Франклин (1706–1790), Адам Смит (1723–1790) и др. Детальное изучение эта проблема получила в трудах Людвига Нуаре (1827–1897). В своих работах «Происхождение языка», «Орудие и его значение в историческом развитии человечества» он придерживался убеждения, согласно которому только с появлением орудий начинается подлинная человеческая история. Этот феномен Нуаре связывал с мышлением человека, выделяя две его особенности. Во-первых, орудия служат воле человека, его интеллекту. Сами же они есть создание разумного мышления. Иными словами, рука человека – это «орган мозга», орудие орудий! Процесс труда под воздействием орудий самым непосредственным образом сказывается на работе мозга и его развитии, в том числе и развитии всего человеческого организма: «Рука дает поучительные уроки глазу и разуму». Во-вторых, и это вытекает из предыдущего суждения, рука в процессе орудийной деятельности претерпевает существенные изменения, благодаря которым она становится мощным фактором развития разума в силу своей органической связи. А что же мышление? По мнению Нуаре, мышление лишь позднее достигает того, что уже значительно раньше было развито благодаря работе, которая идет впереди мышления, предшествует мышлению[5] .

Но подлинным родоначальником философии техники считается немецкий философ Эрнест Капп (1808–1896). Не удовлетворившись гегелевской философией, он начинает материалистически перерабатывать наследие Гегеля на базе антропологической концепции Людвига Фейербаха (1804–1872). Капп был первым, кто совершил смелый шаг, – в заголовке своей работы он соединил вместе два ранее казавшиеся несовместимыми понятия «философия» и «техника». В центре его книги «Основные направления философии техники» лежит принцип органопроекции: человек во всех своих созданиях бессознательно воспроизводит свои органы и сам познает себя, исходя из этих искусственных созданий. Подобно Нуаре, Капп акцентирует свое внимание на руке как особом органе («органе всех органов»). «Механическим» продолжением рук являются глаза, которые Капп называет полуконечностями, посредниками между внешним миром вещей и внутренним миром нервов. Подобная органическая проекция проявляет себя в том, что человек, творящий по своему образу и подобию, превращает тело в масштабы и эталоны для природы, в соответствии с которыми измеряет различные ее явления. Стопа, палец, его суставы, специально большой палец, кисть и рука, пядь, расстояние между идущими ногами и между распростертыми концами рук, ширина пальца и волоса – как мера длины; пригоршня, «полон-рот», кулак, голова, толщина руки, ноги, пальца и бедер – как мера вместимости и объема; мгновение (мигание) – как мера времени. Все это было и остается повсюду у молодых и стариков, у дикаря и культурного человека неизменно употребляющимися естественными мерами. По мнению Каппа, органопроекцию можно четко проследить не только в примитивных или простых ручных орудиях, но и в весьма сложных механизмах и технических конструкциях, таких, например, как паровые машины, железные дороги и т.д.