Философия Науки. Хрестоматия

Может ли подобная новая онтология каким-либо образом выразиться в новом понимании научности и научного мышления или же она остается чисто философской конструкцией, сосуществующей с традиционной научной практикой? Я думаю, что главный смысл новой онтологии, о которой идет речь, состоит именно в том, чтобы повлиять на ту ценностно-познавательную установку, которая лежит в основе понимания научности, возникшего в XVII столетии. В связи со сказанным я хочу сделать два существенных замечания. Первое. Попытки по-новому понять науку, научное мышление и его отношение к мышлению вне-научному, которые будут рассмотрены ниже, не являются чем-то общепризнанным и бесспорным. Вокруг их истолкования ведутся большие дискуссии, многие специалисты в тех областях знания, в которых эти попытки предпринимаются, не принимают их. Дело, следовательно, не в том, в какой степени попытки, о которых идет речь, будут ассимилированы наукой и смогут повлиять на трансформацию научного мышления, а в самом их наличии, демонстрирующем, по крайней мере, возможность противостоять проективно-конструктивной установке не извне, а изнутри науки, возможность альтернативного развития научности и научного мышления. Второе. Даже принятие того альтернативного понимания научности, которое связывается с этими попытками, вовсе не означает отказа от той формы научной практики, которая традиционно характерна для современной науки с ее ценностно-познавательной установкой. Речь идет лишь об ограничении действия этой установки, которая оказывается неуниверсальной и поэтому теряет свой мировоззренческий статус. (2, с. 46-47)

<...> Научное мышление — один из способов познания реальности, существующий наряду с другими и в принципе не могущий вытеснить эти другие. Но разные способы мышления не просто сосуществуют, а взаимодействуют друг с другом, ведут постоянный диалог (включающий и взаимную критику) и меняются в результате этого диалога. Поэтому сама граница между научными и вне-научными формами мышления является гибкой, скользящей, исторически изменчивой. Наше представление о науке и научности исторически условно, оно меняется и будет меняться (хотя в каждый данный момент и в определенной дисциплине оно более или менее определено). В современной ситуации, в условиях трансформации технологической цивилизации весьма плодотворным является взаимодействие науки с другими познавательными традициями. Особенно значимым такое взаимодействие представляется для наук о человеке. (2, с. 51)

АНДРЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ БРУШЛИНСКИЙ. (1933-2002)

А.В. Брушлинский — известный специалист в области психологии и философии, доктор психологических наук, профессор, член-корр. РАН, один из учредителей и академик РАО, с 1989 года директор Института психологии РАН, с 988 главный редактор «Психологического журнала» РАН. Исследовал проблемы индивидуального и коллективного субъекта, личности и мышления, психологии развития, педагогической психологии и истории психологии. Создал теорию мышления как прогнозирования субъектом решения задачи, выявил личностные и процессуальные аспекты такого прогнозирования, взаимосвязь социального и бессознательного, логического и психологического уровней мышления; сопоставил субъектно-деятельностный и знаковый подходы в философии и психологии, раскрыл особенности психологии как науки в ее историческом контексте. Основные работы: «Культурно-историческая теория мышления» (М., 1958), «Психология мышления и кибернетика» (М., 1970), «Проблемы психологии субъекта» (М., 1954), «Психология субъекта» (М, 1998).

Л. А. Микешина

Приводятся отрывки из работ:

1. Брушлинский А.В. Исходные основания психологии субъекта и его деятельности // Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории. Гл. 5. М., 1997.

2. Брушлинский А.В. О деятельности субъекта и его критериях // Субъект, познание, деятельность. М., 2002. 11»