Философия неравенства

Люди вашего, враждебного мне, склада мало думали о нации и национальной проблеме. Вы готовы ещё признать государство по утилитарным соображениям. Но вы не способны были проникнуть в интимную тайну национального бытия. Правда, вы признаете права угнетенных национальностей и для этих национальностей готовы стать самыми крайними националистами. Многие из вас выставляют на своем знамени право самоопределения национальностей. Но это и доказывает, что к тайне национального бытия вы можете подходить лишь внешне, что внутрь её вам нет доступа. Вы готовы были признать национальное бытие и национальные права евреев или поляков, чехов или ирландцев, но вот национальное бытие и национальные права русских вы никогда не могли признать. И это потому, что вас интересовала проблема угнетения, но совершенно не интересовала проблема национальности. Вы провозгласили право свободного самоопределения национальностей, нисколько не интересуясь самими национальностями и даже не веря в существование такого рода реальностей. Вам нужно это "свободное самоопределение" как способ борьбы за ваши политические и социальные идеалы, за отвлеченное равенство и свободу, а отнюдь не за конкретное национальное бытие, не за национальный расцвет. Поистине, в национальном бытии есть недоступная для вас иррациональная тайна, скрытая глубоко в земле. Вы никогда туда не проникаете, вы всегда остаетесь на поверхности. Вы очень чувствительны к еврейскому вопросу, вы боретесь за права евреев. Но чувствуете ли вы "еврея", чувствуете ли вы душу еврейского народа, проникали ли вы когда-либо в эти тайны, в эти таинственные судьбы еврейства, восходящие к древним истокам человечества? Нет, ваша борьба за евреев не хочет знать евреев, не признает существования "еврейского", она есть лишь интернациональная борьба за уравнение, борьба за человека абстрактного, за абстракцию человека. Вы не знаете конкретного человека в плоти и крови, в роде и племени, человека национального. Ваша борьба за освобождение угнетенных национальностей и за уравнение их есть интернациональная борьба, борьба геометрическая, борьба, отвлекающая и отрывающая национального человека от живого лика, от материнства и отечества. "Угнетатели" национальностей иногда больше их признают, чем "освободители". "Угнетают" живого национального человека в роде и племени, в плоти и крови, "освобождают" же отвлеченного геометрического человека. Я не хочу "угнетать" еврея и еврейское, но не хочу и "освобождать" отвлеченно, как абстракцию, человека, теряющего всё своё еврейство. Я глубоко чувствую еврея и еврейство, всю особенность и неповторимость еврейской судьбы, всю исключительность и непреодолимость её. Это моё чувство переходит в сочувствие. Но я не верю в уравнительное и смесительное разрешение еврейского вопроса. Тайна всякого национального бытия заслуживает сочувствия. В нее нужно вникать даже тогда, когда речь идет о враждебной нам нации. Германский народ был нашим врагом и мы должны были бороться против него. Но неповторимо своеобразное в германском, самое интимное в германском духе, подлинно индивидуальное в выражении германского лика всегда, и в момент борьбы, казалось мне заслуживающим сочувственного вникновения. В нашей интернационалистической борьбе за освобождение и уравнение национальностей не чувствуется восприятия национальных ликов, нет в ней любви к национальному образу. Прав был К. Леонтьев, когда он признал вашу национальную политику лишь орудием всемирного разрушения и увидел в ней лишь торжество демократии и космополитизма. Ваш принцип "право самоопределения национальностей", столько опошленный в русской революции, есть антиисторическая абстракция, выдуманная теми, которые отрицают ту неповторимую реальность, которая именуется национальностью. Национальность не может быть вырвана из конкретной истории, и право её не может быть рассматриваемо абстрактно. Каждая национальность в разные периоды своего существования имеет разные права. И все исторические национальности имеют разные права. Эти права не могут быть уравнены. Существует сложная иерархия национальностей. Бессмысленно и нелепо уравнивать права на самоопределение русской национальности и национальности армянской, грузинской или татарской. Бессмысленно и нелепо подходить с одной абстрактной меркой к правам национальности германской и национальности испанской в данный момент мировой истории. В жизни наций бывают периоды расцвета и периоды отцветания, периоды высшего напряжения их силы и периоды слабости. И права их на самоопределение в этих случаях различны. Вопрос о правах самоопределения национальностей не есть вопрос абстрактно-юридический, это прежде всего вопрос биологический, в конце концов мистико-биологический вопрос. Он упирается в иррациональную жизненную основу, которая не подлежит никакой юридической и моральной рационализации. Все исторические национальности имеют совершенно разные, неравные права, и они не могут предъявлять одинаковых притязаний. В историческом неравенстве национальностей, неравенстве их реального веса, в историческом преобладании то одних, то других национальностей есть своя большая правда, есть исполнение нравственного закона исторической действительности, столь непохожего на закон действительности индивидуальной.