Философия обмана

Поскольку обман выступает как феномен социальной деятельности, рассмотрение его функций может производиться в плане анализа его роли в разных видах деятельности. По-видимому, есть основания говорить о специфических функциональных проявлениях обмана в производственной, финансово-экономической деятельности, в политике, в торговле, в научной и педагогической деятельности, в искусстве, спорте и т.д. Нет такого вида социальной деятельности, где бы не встречался обман и где бы он не играл существенную функциональную роль.

Возьмем, к примеру, обман в научной деятельности, проявляющийся в разнообразнейших формах - от прямой фальсификации фактов (столь типичной для нашей исторической науки) до тонких передержек в изложении и оценках взглядов и концепций оппонентов, умолчаний и искусных деформаций смыслов. Обман в науке особенно нетерпим, ибо наука образует своего рода базис объективности во всей системе духовной культуры. Поэтому рост числа случаев обмана в этой сфере деятельности говорит о серьезном падении нравов, негативно сказывается на всей системе духовной деятельности. Но это, впрочем, должно быть отнесено и к обману в искусстве, где в нашем не столь давнем прошлом мы весьма часто встречали умелое и даже вдохновенное славословие в адрес руководящих чинов и соответствующую требованиям последних приукрашенную, «лакировочную» подачу действительности.

Особо следует упомянуть функцию обмана, которую можно было бы назвать «воодушевляющей». Речь идет о намеренной дезинформации социального субъекта, которая вызывает у него прилив сил, повышение уверенности в себе, веру в возможность достижения трудной цели, создает мобилизующий эффект. В критические моменты к подобным формам обмана не раз прибегали полководцы, распространяя ложные сообщения о приближающемся подкреплении, о несчастьях в стане противника и т.п., чтобы ободрить войска, укрепить их веру в победу.

Аналогичные формы обмана всегда широко использовались всевозможными институциональными субъектами, особенно правительствами и правителями. Большей частью это - «обещающий» обман, т.е. сулящий благо, внушающий надежду на осуществление заветных чаяний, сокровенных желаний, особо значимых целей. Поэтому «обещания» такого рода сравнительно легко принимаются на веру массами, формируют надежду, придают смысл повседневной жизнедеятельности и нередко одухотворяют ее. В данном случае обман выполняет функцию умиротворения масс, их активизации, упрочения существующего социального порядка, создания оптимистической перспективы, уверенности в будущем. «Обещающим» обманом насыщены практически все избирательные кампании. Кандидаты в депутаты не скупятся на обещания. С какой отвагой и наглостью это можно делать, показывали нам не раз некоторые кандидаты и даже лидеры партий во время кампаний по выборам в Государственную Думу.

Однако функциональная действенность «обещающего» обмана ограничена определенным сроком ожидания, своего рода периодом полураспада наделсды и ее увядания, после чего распадается и веровательная установка, обнажается ошибочная, ложная суть «обещаний», а вместе с тем дискредитируется правящий субъект, который, правда, к этому времени чаще всего уже успевает сойти со сцены. «Обещающий» обман может иметь форму конкретных социальных проектов с установленными сроками их реализации, которые, однако, заведомо нереальны, хотя авторы этих проектов способны в них искренне верить. Они терпят полный провал, и это неизбежно влечет массовое разочарование, социальную апатию, утрату веры в соответствующие идеалы.

Исторический опыт свидетельствует, что правящие группы, правительства, правители широко использовали «защитную» функцию обмана, и не только путем производства тщательно продуманных обманных действий, исходящих от официальных органов и официальных лиц, но и путем инспирирования, поощрения некоторых видов обмана, исходящего от частных лиц. Примером может служить доносительство, поощрявшееся, как_в правило, в условиях деспотических режимов (наряду с лестью и славословием в адрес правителя).