Философия постмодернизма

Против беспокойства и возражений против такого развития событий обычно следует одно и то же возражение: прогресс не остановишь (сама формулировка возражения несет в себе признание, что он стал враждебным человеку; так говорят о смерти: от нее не уйдешь). Не вступая в обсуждение содержательного ответа апологетам постчеловеческого прогресса (об этом вся экологическая и подлинно гуманитарная литература), мы должны твердо сказать: если люди хотят продлиться, они нуждаются в приложении сознательных усилий к ограничению становления – в пользу бытия; к отказу от ориентации на абсолютный эволюционизм – в пользу коэволюции. Они нуждаются хотя бы в минимальной вере, что от них что-то зависит и они могут выбирать вопреки технократическому фатализму. Свобода выбора не требует обязательного «закрытия» открытых микро и мегамиров, отказа от синергетики и виртуалистики. Это, к сожалению, неосуществимо, и джина в бутылку уже не загнать. Но можно и нужно противиться, в том числе запретами. Мы должны бороться с перенесением способов познания и деятельности в несоразмерной нам среде на собственно человеческую жизнь. Нельзя допускать, чтобы микро-и мегамиры, искусственный интеллект («сложность») совсем поглотили макромир («простоту»), естественное лоно бытия. «Простота» – наш дом, он пока есть, мы в нем живем и с ним не надо торопиться расставаться. Именно задача его сохранения должна быть приоритетной в формировании нашего мировоззрения, в принятии решений и выборе целей деятельности. Кроме известных, логически допустимы и будут изобретаться другие возможные миры. Иные Дома или «дома Иного». Нам важна наша реализация возможного. Следовательно, нужен не сциентистский, а гуманистический взгляд на бытие. Гуманистический – значит приведенный к мере человека. Нужно духовное, а не чисто теоретическое отношение к миру. Духовное – значит феноменологическое, включающее в себя ценности, чувства: веру, надежду, любовь. Нужно конкретное, а не формальное, живое, а не мертвое знание, в котором машинная, компьютерно-информационная картина мира, навязываемая нашей техникой, переводилась бы в земную, адекватную целостному человеку, особенно когда речь идет о практике.

Решающая роль в этом принадлежит философии, при условии, если она от обслуживания науки перейдет к служению человеку и будет не абстрактной, отвлеченной, а реальной и вовлеченной, другими словами, из знания и информации превратится в мудрость. Подобно тому как индивид, зная о своем «развитии к смерти», живет вопреки этой неотвратимой логике, так и человечество должно бороться за свое существование независимо от того, что оно, как все сущее, имеет конец. Если, конечно, как и в случае индивида, оно не потеряло чувство и волю к жизни, которые философия может укреплять и стимулировать, а может подавлять. Укрепляет чувство и волю к жизни традиционная исторически развивавшаяся философия Бытия. Она сейчас выглядит и предстает «консервативной». Но в этом, быть может, ее главное оправдание. Она консервативна настолько, насколько консервативен, «не меняется» человек: голова, туловище, две руки, две ноги и что-то ещё. Насколько не меняется Земля, окружающая среда, в которой мы только и можем существовать: определенный диапазон температур, состава воздуха, воды и почвы. Если мы хотим сохранить основные константы бытия, беспокоясь о последствиях глобального потепления даже на 1 градус, собираясь по этому вопросу на Всемирные конференции, то мы также должны думать, беспокоиться о сохранении определенного состояния окружающей нас духовной атмосферы, её адекватности задаче нашего выживания.

* * *