Философия поступка. Самоопределение личности в современном обществе

Получается, что политическая воля – это «воля к политике», другими словами – «воля к власти»: стремление и ответственность войти в политику. Но таков результат общей предварительной характеристики дискурса политической воли. Не легче ситуация и в современной политической науке, в которой нет другого концепта, столь же не проясненного, как понятие политической воли. И это несмотря на неоднократные попытки этот концепт прояснить, операционализировать, без чего политическую волю невозможно оценить, измерить, предугадать, отследить механизмы реализации.

Однако подавляющее большинство таких попыток редуцируют политическую волю к какой – то ее частной характеристике (наличию ресурсов, полномочий, наличию стремлений, цели и плана ее реализации и т. п.), упрощая содержание концепта и соответствующего анализа, то есть – не реализуя сполна смысловой потенциал, связанный даже с теми ассоциациями, что возникают на обыденном уровне101. Между тем, выработка теории политической воли принципиально важна для объяснения процессов принятия и реализации решений, анализа имплементации реформ, оценки их удачности или несостоятельности, роли личностного фактора в политике.

Согласно Оксфордскому словарю, словосочетание «политическая воля» появилось в конце XVIII века на страницах издания «The Times» и означало политическое намерение или желание. Со временем за ним закрепились коннотации с «твердым намерением или обязательством со стороны правительства продвигать определенную политику, особенно не являющуюся с самого начала успешной или популярной»102. По мнению Ф. Анкерсмита, политическая воля выражает смысл власти, которая не сводится к обладанию ресурсами (как полагает позитивизм), но и, в духе гоббсовского Левиафана, интегрирует социальные группы, стремления, настойчивость, веру в успех, сводя множество человеческих воль в единую103.

Характерно, что лишь в очень немногих исследованиях политическая воля выступает собственно предметом изучения. Большей частью политическая воля представлена при постановке проблемы, обрисовке актуальности или в интерпретации результатов анализа. Так Ю. Хабермас затрагивает феномен политической воли при рассмотрении «либерального» и «республиканского» подходов к пониманию демократического процесса. В первом случае демократический процесс «выполняет задачу программирования государства в интересах общества», и политическая воля, состоящая из агрегированных интересов граждан, оказывает влияние на государство через выборы, формирование парламентов и правительств. Во втором – политическая воля формируется в публичной сфере горизонтально, на основе взаимного понимания и консенсуса между равными и свободными в своих правах гражданами104.

Была предпринята попытка применения концепта политической воли в построении модели политического поведения в организациях. Если организации представляются как политические арены, где необходимо демонстрировать два определенных качества для того, чтобы быть эффективным, политическая воля является одной из таких черт. Перед проявлением своего политического поведения индивидам необходимо продемонстрировать политическую волю как «готовность актора расходовать энергию в погоне за политическими целями»105. Тем не менее, операционализацию понятия политической воли и разбор его компонентов авторы не предлагают. В данной модели, политическая воля является лишь один из факторов, который недостаточен без политического навыка – «способности выполнять эти поведения в политически хитроумных и эффективных способах»106.

Чаще политическая воля связывается с отношением политических лидеров к преобразовательной деятельности, реформам или к стабилизационным мерам. При этом отмечается, что одной воли недостаточно, но она необходима, для внедрения и проведения конкретных мер стабилизационных мер, и зависит от воспринимаемой разницы преимущества между издержками сохранения статуса – кво и политическими и экономическими затратами на проведение реформ107. Такой подход представляет собой лишь поверхностное связывание политической воли с наблюдаемыми положительными факторами реализации реформ – не более.

При этом, даже у авторов, признающих значение политической воли, и пользующихся этим выражением, отношение к нему весьма неоднозначно. Так, Линн Хаммергрен, рассматривая судебные реформы в странах Латинской Америки, пишет о политической воле как об «обязательном условии политического успеха, которое никогда не определяется кроме как через отсутствие оного»108, что позволяет ей характеризовать политическую волю в качестве «скользкого» концепта, выполняющего роль скорее риторическую, чем аналитическую. При этом, политическая воля, фактически, отождествляется с понятием власти или «силой государства» («state capacity»), как «способности государства властвовать, добиваться уступчивого поведения от индивидов на определенной территории»109.