Философия права

Это развитие является естественным плодом экономической свободы. Если свобода ведёт к неравенству, то она отнюдь не ведёт к развитию противоположных крайностей с исчезновением средних элементов. Такое явление может быть только преходящей ступенью экономического процесса; в конце концов получается всё-таки преобладание среднего типа. Таков общий закон природы; таков же и закон развития человечества. Исторический рост средних классов в новое время, с которым связано и постепенное поднятие низших, есть факт, который не подлежит ни малейшему сомнению. Он установлен на твёрдом основании статистических данных. К этому ведёт само умножение капитала. Накапливаясь, он более и более разливается в массах, с чем вместе уменьшается доходность, выражаемая процентом, и увеличивается доля заработной платы. По основному экономическому закону, чем больше предложение капитала сравнительно с предложением рук, тем меньше доходность первого и тем больше доходность последних. А потому от возможно большего умножения капитала, то есть от развития капитализма, зависит вся судьба рабочих классов. Искать чего-нибудь другого значит предаваться праздным фантазиям, закрывая глаза на истинное существо дела.

Нет сомнения, что при борьбе промышленных сил слабые часто остаются внакладе; при неблагоприятных условиях они могут дойти даже до крайней степени нищеты. Но таково неизбежное последствие свободы; предупредить это зло можно, только уничтожив самый его источник. Рабов может обеспечить богатый хозяин; свободный же человек сам хозяин своей судьбы, а потому подвергается всем случайностям, сопряжённым с частным существованием. Нередко бедственное его положение проистекает от его собственной вины, но часто и от независимых от него причин. Однако человек не остаётся совершенно беспомощным перед постигающими его ударами. Животные погибают в борьбе за существование; человек же находит помощь в своих ближних. Кроме действия экономических сил, в человеческих обществах существует нравственное начало, которое призвано восполнять недостатки последнего.

Это начало порождает благотворительность. Она приходит на помощь неимущим, утешает страждущих, пригревает бездомных. Не надобно только смешивать это начало с правом. Благотворительность не есть правосудие: право на помощь никто не имеет. Это чистый дар, проистекающий от любвеобильного сердца, и это именно даёт ему высокое нравственное значение. И в этом нет ничего унизительного для человеческого достоинства. Принятие благодеяний, идущих от искреннего сердца, и уплата за это благодарностью тяжелы только для сухих душ, уединяющихся в своей гордыне и не терпящих никакого превосходства. Именно из благотворения проистекают высшие нравственные связи между людьми, разобщёнными своим положением и условиями жизни. Богатый, подавая руку бедному, находит в этом нравственное удовлетворение, а бедный, получая материальную помощь, возвышается нравственно чувством благодарности. Но эта нравственная связь устанавливается только тогда, когда благотворительность идёт от свободного влечения человеческого сердца, а не является функцией общественного учреждения. Мы видели, что нравственность есть начало не принудительное, а свободное; поэтому благотворительность, по существу своему, есть дело частное. Только за недостатком частных сил и желания, общество, в той или другой форме, приходит на помощь страждущим. Но общественная благотворительность никогда не может заменить частной. Она страдает самыми крупными недостатками. Она действует как бездушная машина, которая не в состоянии разобрать ни лиц, ни обстоятельств. Здесь исчезает именно тот личный элемент, который даёт благотворению высокое его значение. Всего хуже, когда благотворительность облекается в форму права, что затемняет истинную её сущность и придает ей лицемерный характер. Общественная благотворительность тогда только получает высшее нравственное значение, когда она одухотворяется свободной и самоотверженной деятельностью частных лиц, то есть, когда оно приближается к частной.