Философия права

На мой взгляд, указанное соотношение с должной оп­ределенностью раскрыл крупный русский мыслитель-пра­вовед Б.Н.Чичерин. Он сформулировал положение о без­условном приоритете в экономике свободы и о недопусти­мости вмешательства государства в экономическую жизнь. Неравенство, возникающее при господстве экономической свободы, становится закономерным результатом движения промышленных сил (обратим внимание на эти слова!). Обос­новывая такой подход к вопросу о свободе и равенстве, Б.Н. Чичерин пишет: "Таков общий закон человеческой жизни, закон, действие которого может прекратиться только при совершенно немыслимом всеобщем уничтожении свободы"[189].

В другой работе ученый обращает внимание на еще одну сторону проблемы — на то, что именно человеческая свобода является основой действительного равенства. Как бы пророчески предвосхищая ситуацию, наступившую в результате "социалистической революции", когда упомянутое им немыслимое всеобщее уничтожение свободы реаль­но произошло, Б.Н. Чичерин пишет, что у социалистов "во имя равенства уничтожается то, что составляет саму его основу — человеческая свобода. Большего внутреннего про­тиворечия с истинной природой человека невозможно пред­ставить"[190].

Приведенные суждения, как мне представляется, ни­чуть не противоречат мысли П.Новгородцева о необходи­мости уравнения социальных условий жизни. Ибо такое "уравнение", в том числе в области обучения (или в нашей постсоветской обстановке — уравнение условий обретения собственности), — это именно равенство в условиях, кото­рые обеспечивают приоритет свободы в самом глубоком ее понимании, то есть как поприще для конкуренции, эконо­мического состязания, без чего нет свободного рынка. В та­ком же направлении строились мысли ряда других русских философов-правоведов либеральной ориентации. Как спра­ведливо подмечено в современной литературе, "они прини­мали идею "права на достойное существование", понимая под этим законно гарантируемое право на прожиточный минимум и образование. Либералы считали это не уступкой "государству", а устранением фактических препятствий на пути развития личной свободы граждан; не ограничением свободы конкуренции, но соблюдением правил "честной игры"[191].

Это же поистине замечательно, что фундаментальные положения об экономической свободе (да притом в соотно­шении с равенством) заложили именно русские философы-правоведы, по ряду принципиальных позиций предвосхищая идеи Хайека и Фридмена.

И в данной связи, пожалуй, можно утверждать, что идеалы свободы в экономике — это уже в какой-то мере российская интеллектуальная, духовная традиция.

С этой точки зрения высказанные в последнее время соображения о том, что на нынешнем этапе экономического развития нашего общества известное (сбалансированное) "ограничение свободы экономической деятельности"[192] и "вы­равнивание положения людей" оправданы и с позиции фак­тического равенства[193], пожалуй, в большей мере вызваны теми пороками утверждающегося у нас номенклатурного гоcyдарственного капитализма, которые были отмечены раньше, нежели функционированием рынка и различием положения людей, обусловленного "движением промышленных сил" на основе экономической свободы.

Но в этих суждениях есть пункт, который требует бо­лее обстоятельного рассмотрения. Это мысль о том, что в обществе, особенно российском, существует "необоримое стремление людей к равенству, которое возникло в давние времена и неуничтожимо никакими законами рыночной эко­номики"[194], что оно — "естественное стремление"[195], что обще­ство не может не считаться с "безудержной тягой людей к равенству и справедливости"[196], что, наконец, советский то­талитарный режим удерживался не только репрессиями, но и верой в осуществление при коммунизме равенства и справедливости; и поэтому недопустимо "стремление вы­теснить эту веру сегодня, заменить ее идеалами свободы, конкуренции, соревнования, неизбежно порождающих со­циальное неравенство"[197].

Приведенная мысль о равенстве как явлении естествен­но-неодолимого порядка требует сопоставления с рядом дру­гих положений и соответственно — критической проверки.

Прежде всего, в отличие от стремлений к свободе и собственности, которые действительно имеют серьезные естественно-природные предпосылки, у тяги к равенству таких предпосылок нет. По свидетельству этологов, в пер­вобытных сообществах "предков человека не могло быть и тени равноправия"; такого рода тяга к равенству наблюда­лась лишь у "зашедших в тупик и вторично деградировав­ших племен"[198]. Автор процитированной выдержки обращает внимание на то, что "первобытный коммунизм", с его якобы естественным равноправием, это выдумка кабинетных уче­ных прошлого века; и потому не случайно везде, где проводился коммунистический эксперимент, "вместо общества равенства возникали жесткие иерархические пирамиды, увенчанные окруженным "шестерками" тираном — "паха­ном"[199].