Философия права

Между тем именно такого рода здания воздвигаются новейшими исследователями и из этого выводятся самые безобразные заключения. Примером такого фантастического построения может служить появившееся в двух больших томах, но оставшееся неоконченным сочинение Иеринга «Цель в праве», на которое было указано во  Введении . Иеринг понимает отношение лица к обществу в чисто механическом смысле. Он утверждает, что идея общества так же независима от входящих в состав его лиц, как идея дома от кирпичей, из которых он сложен. Такое сравнение могло бы быть уместным, если бы дом строился не архитектором, а самими кирпичами, на основании собственных их потребностей и стремлений; но тогда возник бы вопрос: насколько эта идея от них независима? Очевидно, что такого рода приёмы представляют только самый грубый способ понимания общественных отношений; они обнаруживают полный недостаток философской подготовки. Иеринг сам заявлял, что он в философии не более как дилетант, а между тем он брался построить целое философское здание, которое и оказалось лишённым всякого твердого основания и всяких связующих начал. Постоянно говорится об обществе, которому подчиняется лицо, но о каком обществе идёт речь, этого автор не пытался даже выяснить. Основные понятия витают в полном тумане.

Столь же мало можно говорить об обществе как о едином организме, как делают Шеффле, Спенсер и многие другие. И на это было указано во Введении. Позволительно сравнивать с организмом те постоянные общественные соединения, которые охватывают и связывают воедино разнообразные стороны человеческой жизни, каково, например, государство. Между ним и физическим организмом есть некоторые общие черты: в отличие от механических соединений, тут есть внутренняя цель, направляющая действие частей; существуют и органы целого, в виде постоянных учреждений; наконец, целое и члены служат взаимно друг для друга целью и средством. Отсюда частое уподобление государства организму. Но это подобие не должно быть принимаемо буквально. Между этими двумя явлениями есть такие существенные различия, которые не дозволяют подводить их под одно понятие. В человеческом союзе черты, свойственные организму, служат только внешней формой для совершенно иного содержания. Здесь являются такого рода отношения между целым и членами, которые неизвестны органическому миру. В физическом организме все части находятся вместе и образуют реально единую особь; в человеческом же обществе члены рассеяны по обширным пространствам и живут каждый своей самостоятельной жизнью. Каждый из них имеет свой собственный разум и свободную волю, которые делают его способным выделиться из своего целого и примкнуть к другому. Это относится не только к отдельным лицам, но и к целым областям. Они могут, соединяясь, образовать по собственной инициативе никогда не существовавший прежде союз. Всё это доказывает, что понятия об организме и об органическом развитии в точном смысле неприложимы к этим высшим явлениям духа. Если искать уподоблений в органическом мире, то следует сравнивать человеческие общества не с отдельной особью, а с общежитиями низших животных. Но никакому естествоиспытателю не приходило ещё в голову называть организмом улей пчел или муравьиную кучку. Это была бы лишь ненужная метафора, а в естествознании требуется точность. Только в науках, касающихся человека, считают возможным без неё обходиться.