Философия права

Однако это равенство относится только к сущности человека как существа, одарённого разумом и свободной волей, а отнюдь не к внешним его определениям и к тем условиям, среди которых он живёт. Здесь, напротив, господствует полнейшее неравенство. Люди неравны между собой и по своим физическим свойствам, и по умственным способностями, и по нравственным качествам; есть между ними сильные и слабые, красивые и безобразные, умные и глупые, добрые и злые. Такое же, и даже ещё большее неравенство оказывается в их отношениях к окружающему их физическому миру и в тех вещественных благах, которыми они пользуются. Одни живут под полярными льдами, где они с трудом добывают себе скудное пропитание, другие в благословенных странах Юга, где природа даёт им всё в изобилии. А так как различие внешних благ, связанное с различием естественных способностей и образования, порождает различную зависимость одних людей от других, то неравенство увеличивается ещё различием общественного положения. Фактически неравенство есть господствующее явление в человечес-ких обществах; равенство же есть не более как метафизическое требование во имя мыслимой сущности. Поэтому те, которые, отрицая метафизику, отвергают возможность познавания сущностей и даже само их существование, не могут говорить о равенстве людей иначе, как впадая в явное противоречие с собой. Опыт не даёт нам ничего, кроме неравенства.

Это фактическое разнообразие положений не ограничивается даже одними человеческими отношениями. Неравенство проистекает из общего закона природы, которым управляются все явления мира, подлежащие условиям пространства и времени. Бесконечное разнообразие, а с тем вместе и неравенство сил и положений производит бесконечное разнообразие явлений. Это и есть то, что даёт полноту бытия. Как физическое существо, подчиняющееся общим законам мироздания, человек не изъят от этих определений. И в нём проявляется бесконечное неравенство сил, способностей и положений. Уже само существование рас и различное их распределение по земному шару порождают различия, идущие от одной крайности к другой. Только как метафизическое существо, человек возвышается над этими естественными определениями и приходит к сознанию общей, равной для всех, духовной сущности. Но и эта духовная сущность, в свою очередь, содержит в себе начало, которое ведёт к новому неравенству. Это начало есть то самое, на котором основано признание существенного равенства людей, а именно свобода. Как свободные лица, люди равны, но проявления этой свободы бесконечно разнообразны. Одни приобретают больше, другие меньше; одни умеют пользоваться приобретёнными благами и умножают своё достояние, другие, напротив, его расточают; одни пролагают новые пути, а другие только следуют издали. Свобода естественно и неизбежно ведёт к неравенству, а потому, признавая свободу, мы не можем не признавать вместе с тем и этих вытекающих из неё последствий.

Но именно этого не хотят знать приверженцы безусловного равенства. Не умея различать понятия, они метафизическое начало равенства распространяют на физическую область; формальное юридическое равенство они превращают в материальное. Таково именно учение социалистов, которое в этом отношении последовательнее всего выразилось в программе Бабёфа в последние годы французской революции. Эти теории находят отзыв в стремлениях масс, для которых одно формальное равенство без материального представляет мало привлекательного. Но такое расширение этого начала возможно лишь при полном подавлении свободы. Материальное равенство неизбежно ведёт к общению имуществ и к обязательному труду, одинаковому для всех. Сами умственные способности и образование должны поддерживаться на одинаково низком уровне, ибо и в этом отношении возвышение одного над другими неизбежно ведет к неравенству. Вследствие этого Бабёф требовал, чтобы все умственное развитие граждан ограничивалось самым скудным образованием; остальное он считал излишним. Свобода мысли изгонялась вместе со свободой труда, и вся жизнь человека ограничивалась удовлетворением самых незатейливых потребностей под терроризмом всеуравнивающей власти. Одним словом, в этом учении во имя равенства уничтожается то, что составляет самую его основу – человеческая свобода. Большего внутреннего противоречия с истинной природой человека невозможно представить. Если другие социалистические системы менее последовательно проводят эти взгляды, то сущность их остаётся та же: все они проповедуют полное подавление свободы деспотизмом массы. Но именно поэтому они никогда не смогут осуществиться. Одинаково противореча законам природы и духа, они остаются только памятниками тех безобразий, с которых сходит человеческий ум, когда он отрешается от трезвого понимания вещей и уносится в область утопий.