Философия права

О.В. Мартышин не случайно в ответ на заявления о самостоятельности философии права как науки замечает: «это напоминает склонность государств, не обладающих подлинной независимостью, делать декларации о своем суверенитете. Государствам, обладающим не только юридическим, но и реальным суверенитетом, подобные декларации не нужны. Так ли самостоятельна философия права? Можно ли выделить в ее предмете области, присущие исключительно ей? Напомним, что у теории государства и права такая область есть. Это юридическая догматика, в социологии права это конкретно-социологические исследования. А вот в философии права предмета ее исключительного ведения нет. Сравнение круга вопросов, рассматриваемых в книгах по философии права и по теории права как наиболее близкой к ней дисциплины, обнаруживает, что нет ни одной философско-правовой проблемы, которая не рассматривалась бы в той или иной степени в учебниках по теории государства и права»[83].

В настоящее время, как видится, складывается довольно неоднозначная ситуация, по сути, параллельного существования ряда фундаментальных направлений исследования, имеющих практически идентичный предмет (теория государства и права, философия права, социология права), причем ведущихся в рамках одного и того же научного сообщества, в связи с чем обостряется и проблема обоснования самостоятельности философии права как науки.

6. Параллельное развитие теории государства и права и философии права в современной российской юридической науке.

В настоящее время принцип методологического плюрализма в науке создал предпосылки для успешного развития как теории государства и права, так и философии права, взаимодополнение которых обогащает юридическую науку в целом.

Вместе с тем, по нашему мнению, нужно отметить следующие современные проблемы становления философии права как самостоятельной науки в России.

1. Отсутствие единого представления о предмете, методе философии права, структуре преподаваемой учебной дисциплин.

Здесь важно особенно подчеркнуть, что согласно известному философскому принципу «бритвы Оккама» сущности не следует умножать без необходимости. Иными словами, философия права, для того чтобы обосновать фактическое «удвоение» научного материала по одному и тому же объекту познания с теорией государства и права (им является право, а частично и государство), должна обладать мощной аргументационной базой, подтверждающей самостоятельность ее предмета. Как известно, один и тот же объект может быть познаваем с разных ракурсов разными науками (например, человек как объект – биологией, социологией, психологией, экономикой и т. д.), а размежевание предметов между науками в таком случае возможно, если будет найдена принципиально значимая специфика методологии и «угла зрения» между ними.

Между тем современная философия права, как видится, не вполне еще справилась с этой задачей. Важно, чтобы философия права не превращалась в «философствования о праве», которые вполне могут успешно присутствовать и в рамках традиционной теории государства и права. Например, М.Н. Марченко со ссылкой на некоторых других авторов (на С.С. Алексеева, В.П. Малахова) отмечает, что «использование данных философии может привести к «спекулятивному догматическому философствованию по правовой проблематике, да к тому же с идеологической нагрузкой» или к другому отрицательному результату, связанному с «философско-терминологическим переодеванием» давно известных понятий, результатов исследований и широко известных факторов»[84]