Философия права. Учебник для вузов

Концепция "социалистического права" была в условиях победы социализма (на путях насильственной коллективизации, ликвидации кулачества и вообще "капиталистических элементов" в городе и деревне и, в конечном счете, социализации всех средств производства в стране) естественным продолжением представлений о наличии какого-то небуржуазного (пролетарского, советского) права. Ликвидация нэпа, а следовательно, и допущенного при нэпе урезанного частного сектора и соответствующего буржуазного права означала, что советское право вместе с буржуазным правом нэповского периода (т. е. единственным действительным правом за советское время) "очищается" от всякого права вообще и оказывается лишь совокупностью принудительно-приказных установлений и норм диктатуры пролетариата, "ядро" которых состоит из партийных директив. Других норм при победившем социализме не было и, как показал последующий исторический опыт, не может быть.

Социализм (да и вообще вся эпоха диктатуры пролетариата, за исключением нэпа с урезанным буржуазным правом) оказывался строем без права — вопреки доктринальному представлению об "отмирании" права (вместе с "полугосударством" диктатуры пролетариата) при полном коммунизме. И хотя этот полный коммунизм все более удалялся, другой будущности и других ориентиров развития у социализма (согласно доктрине и тогдашним представлениям) не было и в тех социально-исторических условиях не могло быть. Оставалось лишь по аналогии с трактовкой диктатуры пролетариата в качестве "социалистического государства" трактовать нормативные установления диктатуры пролетариата как "социалистическое право".

Доктринальное представление о буржуазном "равном праве" при социализме, хотя и подразумевало совсем другое, но как бесспорно авторитетное положение идеологически подтверждало и легитимировало допущение и признание в тех условиях правового значения и характера "социалистического права", поскольку отрицание этого означало бы ошибочность доктринального предсказания о наличии хоть какого-то права при социализме.

Самым ортодоксальным и вместе с тем наиболее компетентным приверженцем доктринального положения о буржуазном "равном праве" на первой фазе коммунизма в истории марксистско-ленинского учения о праве был Е.Б. Пашуканис. И именно поэтому эволюция его правопонимания представляет интерес не только для; характеристики его собственных взглядов, но и для понимания самой доктрины в процессе ее практической реализации в условиях диктатуры пролетариата и исторически сложившегося реального социализма.

Мы уже видели, что эволюция позиции Пашуканиса во многом носила конъюнктурный, приспособленческий характер. Здесь уместно отметить и другой аспект: оставаясь ортодоксальным марксистом и защитником доктрины, он был "обречен" на такую эволюцию в силу нетождественности доктрины и практики и вместе с тем необходимости интерпретировать доктрину как предвидение практики, а практику — как реализацию доктрины.

Внутренняя суть, цель и ориентиры доктрины — отрицание и преодоление вместе с частной собственностью действительного буржуазного права после пролетарской революции и переход в режиме диктатуры пролетариата к полному коммунизму (от буржуазного формального правового равенства к т. н. "фактическому равенству" с распределением продуктов личного потребления "по потребностям"). И следует признать, что такой доктринальный стержень пронизывает всю внешне пеструю мозаику эволюции подходов Пашуканиса к праву. В метаморфозе его взглядов есть нечто внутренне общее и принципиально единое — максимально возможное (с учетом соотношения доктрины с реалиями послереволюционной практики) фактическое отрицание буржуазного права (т. е. единственного действительного права в тех социально-исторических условиях) для всей эпохи перехода от капитализма к коммунизму.

Суть дела и ортодоксальная верность Пашуканиса (да и многих других марксистских идеологов права) не во внешней словесной подгонке концепций "особого" "советского права", "социалистического права" и т. д. под терминологию доктрины (хотя идеологически и это было важно), а в том, что во всех этих "особых" концепциях под оболочкой словесно признаваемого нового, особого "права" по существу, фактически имелось в виду объективно нечто неправовое, а, следовательно, настоящее антибуржуазное, пролетарско-диктаторское, социалистическое и прокоммунистическое, подлинно марксистсколенинское отношение к праву.