Философия права

Поэтому мое право лишь на частичное или временное потребление, так же как и на частичное или временное владение (как то, что само представляет собою частичную или временную возможность потреблять вещь), отлично от права собственности на самое вещь. Если бы весь объем потребления был моим, а абстрактная собственность принадлежала бы другому, то вещь, как моя, была бы совершенно проникнута моей волей (предшествующий параграф и § 52) и вместе с тем в ней было бы нечто совершенно непроницаемое для моей воли, а именно воля, и к тому же пустая воля другого; я был бы для себя как положительная воля объективным в вещи и вместе с тем не объективным, – получилось бы абсолютно противоречивое отношение. Собственность есть поэтому по существу свободная, полная собственность.

Примечание. Различение между правом на полный объем потребления и абстрактной собственностью принадлежит пустому рассудку, для которого идея – здесь идеей служит единство собственности или даже личной воли вообще и ее реальности – не есть истинное, и который, напротив, признает чем-то истинным эти два момента в их отрозненности друг от друга. Это различение, как действительное отношение есть поэтому отношение пустого господства, которое (если мы будем говорить о помешательстве не только в том случае, когда представление субъекта находится в непосредственном противоречии с его действительностью) могло бы быть названо помешательством личности, потому что мое в одном и том же объекте должно было бы оказаться без всяких опосредствований одновременно моей единичной исключающей волей и другой единичной исключающей волей. В Institut. libr. Il tit. IV говорится: «usufructus est jus alienis rebus utendi, fruendi salva rerum substantia». (Пользование доходами есть право пользоваться чужой вещью и извлекать из нее выгоду, сохраняя ее субстанцию). Дальше там сказано: «ne tamen in universum inutiles essent proprietates, semper abscedente usufructu: placuit certis modis extingui usumfructum et ad proprietatem reverti». – («Однако, чтобы не было бесполезной собственности, навсегда отрезанной от пользования доходами, решили некоторым образом упразднить пользо_{86}вание доходами и превратить в собственность») «Placuit» («решили») – как-будто бы только каприз или решение дали этому пустому различению смысл посредством последнего постановления. Proprietas semper abscedente usufructu («собственность, навсегда отрезанная от пользования доходами») не только была бы inutilis – она вовсе не была бы уже proprietas. – Пояснять другие различения видов самой же собственности, как например, деление собственности на res mancipi и nec mancipi, на dominium Quiritarium и Bonitarium и т.п., здесь не место, так как они не имеют отношения к какому бы то ни было определению понятия собственности и представляют собою лишь исторические тонкости этого права. – Но отношения dominii directi и dominii utilis эмфитетического договора и дальнейшие отношения между ленными имениями с их наследными и другими поземельными оброками и т.п. в их многообразных определениях, когда такие повинности не подлежат выкупу, – эти отношения, с одной стороны, содержат в себе вышеуказанное определение и, с другой, не содержат его именно постольку, поскольку с dominio utili (владением пользованием) связаны повинности, благодаря чему dominium directum (владение непосредственно вещью) становится, вместе с тем также и dominium utile. Если бы такие отношения не содержали в себе ничего больше, кроме вышеуказанного различения в его строгой абстрактности, в нем противостояли бы друг другу собственно не двое владельца (domini), a собственник и пустой владелец. Но благодаря повинностям здесь находятся в отношении друг к другу два собственника. Они, однако, не находятся между собой в отношениях общей собственности. Но отношения, в которых они находятся, ближе всего ведут к последним. Этот переход начинается уже в том случае, когда в dominium directum исчисляется доход и последний рассматривается как существенная сторона этого dominium, так что, следовательно, то, что не поддается подсчету, господство над собственностью, раньше признававшееся наиболее благородным, ставится ниже utile, которое в этом случае есть разумное.

Уже полтора тысячелетия назад расцвела благодаря христианству свобода лица и стала, хотя и у незначительной части человечества, всеобщим принципом. Свобода же собственности, можно сказать, лишь со вчерашнего дня кое-где получила признание в качестве принципа. – Вот пример из всемирной истории, показывающей нам, какой длительный срок нужен духу для того, чтобы сделать шаг вперед в своем самосознании, – пример, который может быть противопоставлен нетерпеливости мнения._{87}

§ 63