Философия производительного труда

Такие качества, как «разгильдяйство, небрежность, неряшливость, неаккуратность, нервная торопливость, склонность заменять дело дискуссией, работу — разговорами, склонность за все на свете браться и ничего не доводить до конца» [151], на которые Ленин указывал как на «одно из свойств «образованных людей», одно время были неизбежны. Они вытекали «вовсе не из их дурной природы, тем менее из злостности, а из всех привычек жизни, из обстановки их труда, из переутомления, из ненормального отделения умственного труда от физического и так далее и тому подобное» [152]. Подобные качества под благотворным влиянием производства на сферу науки отмирают и будут отмирать тем быстрее, чем в большей степени будет развиваться научная подготовка производства и чем в большей степени наука будет превращаться в подготовительную ступень к производству.

В условиях первой фазы непосредственно общественного производства негативные тенденции во взаимодействии науки и производства обусловлены и сохранением у производственных предприятий и научных учреждений интересов, расходящихся с общественными. Проявления подобных негативных тенденций были описаны и в научной литературе, и в периодической печати.

О том, что «некоторые проектные организации без должной ответственности и заинтересованности подходят к созданию и внедрению новой техники, дают путевку в жизнь явно не доработанным машинам и агрегатам», писал в свое время, например, в «Правде» главный экономист металлургического завода «Красный октябрь» А. Карпов: «Вот примеры, связанные со строительством нашего второго электросталеплавильного цеха. Проект электропечей разрабатывал Всесоюзный научно-исследовательский институт электротермического оборудования (ВНИИЭТО). А исполнитель — Новосибирский завод электротермического оборудования (НЗЭТО). Первую установленную печь емкостью 80 тонн потребовалось коренным образом переделывать. Мы, естественно, обратились за помощью к проектантам, но получили отказ. Пришлось обходиться своими силами. Печь все-таки реконструировали, и она сейчас работает хорошо. Емкость ее доведена до ста тонн.

Во ВНИИЭТО нас уже упрекнули — вот, дескать, цепляетесь за вчерашний день. Разве это печь? Мы дадим вам уникальную, каких еще нет в стране, − на 200 тонн. Мы, понятно, обрадовались и решили строить такие печи. Но когда получили рабочие чертежи, увидели массу конструктивных недоработок. В общей сложности набралось 52 замечания. Ознакомили с ними автора проекта Л. С. Кацевича и других товарищей из ВНИИЭТО. А там и слышать ничего не хотели. Вы, говорят, некомпетентны, нам лучше знать, что к чему.

Вопреки нашим возражениям и техническим доводам, печь все-таки сдали в испытания. И тут начались сплошные неприятности. Уже на холодном опробовании сорвало редуктор механизма отворота свода и разорвало корпус электродвигателя. А когда начались горячие испытания — оборвалась цепь и упал противовес системы перемещения электровозов… Случилось то, чего опасались и о чем предупреждали проектировщиков заводские специалисты. С «уникальной» печью произошел конфуз.

Мы не станем рассказывать, сколько потрачено сил на бумажную переписку, пустые споры, различные проверки и заключения. Дело доходило до арбитража. Самое обидное, что эта печь — новинка обошлась заводу в два миллиона рублей, а ожидаемого эффекта не дала. Ее мощность почти на уровне печи емкостью в 100 тонн. Подобное же положение и с другой 200-тонной печью. Она тоже работает с перебоями, часто приходится менять узлы, себестоимость выплавляемой стали намного выше проектной.

Согласитесь, явление явно ненормальное. И мы, наверное, вправе спросить руководителей Главэлектропечи Министерства электротехнической промышленности В. Г. Субачева, М. И. Пережогина, руководителей ВНИИЭТО и НЗЭТО А. П. Альтгаузена, А. С. Бородачева и И. П. Лоскутова: почему же так получается? Мы считаем, что надо поднять личную ответственность каждого специалиста, причастного к созданию и внедрению новой техники. А то вот что получается: когда мы обратились в государственный арбитраж, то виновных не оказалось. ВНИИЭТО, сказали нам, − бюджетная организация, чего, мол, с нее возьмешь? Работники Новосибирского завода тоже говорят — мы тут ни при чем, делали по чертежам института» [153].