Философия психологии. Новая методология

Вышеизложенное дает нам представление о том, что познание членит, разделяет, множит мир. Мир всегда поделен познанием на доступное ему на данном этапе и на недоступное, большую роль в этом играет пластность познания. Именно процессуальная относительность диады «доступно – недоступно» позволяет говорить о неотграниченности этих сфер друг от друга. Мы всегда находимся внутри какого-то процесса – там, где обитает наше познание. Этот процесс мы будем называть интернальным, потому что мы всегда находимся «внутри» этого процесса – мы его познаем, мы в нем существуем, мы ощущаем его динамику и тенденции, мы даже его прогнозируем. Но всегда есть некий не познанный нами, но существующий внешний процесс, куда наше познание еще не проникло, – это экстернальный процесс. Когда же это проникновение произойдет и какие-то закономерности, прекрасно работавшие прежде в нашем – интернальном – процессе, окажутся несостоятельными, возможно даже, что нам станет понятно, почему не оправдались те или иные сделанные нами прогнозы, в которых мы были тогда совершенно уверены, и т. д.

Рис. 25. Овеществление принципа неотграниченности

Мир членится относительно сферы распространенности нашего познания на системы, которые подобны матрешкам, вложенным одна в другую. Та матрешка, в которой мы с вами сейчас находимся, ограничена способностями нашего познания и представляет собой интернальный процесс; большинство связей, которые установлены нами в ней, замечательно в ней и работают, но в другой, большей матрешке они уже не будут иметь того же успеха. Причем именно относительно этих закономерностей мы так часто любим говорить: «Это все так, но надо помнить, что в мире все относительно». Что же нас толкает на такое умозаключение?

Вспомните свою поездку в метро: электричка более-менее равномерно движется по тоннелю, вы стоите или сидите, можете пройтись по вагону, словно он стоит на месте, вместе с тем электричка совершает достаточно большое количество поворотов, опускаясь то вверх, то вниз, объезжая плавуны и т. п. Ее движение – это аналог экстернального процесса, о котором мы ничего не знаем, кроме того, что он есть. Вы думаете: «Пора выходить», – встаете и идете по определенной траектории к двери, но вот электричка резко тормозит, вы падаете, ваша траектория значимо меняется – экстернальный процесс дал о себе знать, нарушив размеренную работу интернальной закономерности. Если бы вы не знали, что существует некий экстернальный процесс, вы были бы озадачены своим падением, а потому объяснили бы его каким-то неврологическим расстройством, например абсансом.

Хотя мы и говорим здесь, что наличие экстернального процесса очевидно, в обыденной жизни, да и для служителей науки это не всегда так. Об этом или не знают, или забывают, ссылаясь на относительность и не понимая, что лежит за этим понятием, чем вызвано то, что не все, что «должно работать», – «работает». Мы подчас подобны человеку из приведенного выше примера с падением в вагоне, объясняющего это интернальными причинами, которыми раскрыть экстернальное воздействие невозможно в принципе. Примечательным кажется само слово – «недоразумение». Вдумаемся – «не-до-разум-ение», то есть событие, которое не может быть осмыслено, но вместе с тем мы ведь почти спокойно соглашаемся с возможностью недоразумения (!) и, более того, ошибочно полагаем его укорененным в нашей (интернальной) системе. Знает ли человек, что находится за пределами Вселенной? А если что-то произойдет, что никак с позиций нашего, как мы полагаем, «объективного» взгляда на Вселенную не сможет быть объяснено? Например, народится ни с того ни с сего сто новых планет в Солнечной системе и нигде при этом, что называется, не «убудет». Что вы скажете? «Недоразумение какое-то…» Так любое событие, причинно укорененное вне системы, принятой познающим субсубъектом за «все», представится ему, субсубъекту, «недоразумением».

Закономерности интернального процесса нельзя назвать «объективными» – они «объективны» только для нашей «матрешки», но действительно «объективное» не может быть относительно. Поэтому мы называем эти знания не «объективными», а объективизированными закономерностями, а вот по-настоящему «объективные» знания должны быть полноценны в любой из этих систем, в любой матрешке, поскольку отражают собственно отношения объектов, а не «взгляд со стороны». Собственно «объективное» может быть познано только в непосредственном отношении с тем или иным объектом, в роли такого же объекта, но тогда возможно ли говорить о «познании» в привычном для нас понимании? Поэтому результаты познания субсубъекта – это всегда объективизированное, а не «объективное» знание, что вовсе не означает, что оно хуже («объективное» знание вообще иллюзорно с позиций принципа неотграниченности). Для определения неправомерной интернальной трактовки изменений, продиктованных экстернальным процессом, в русском языке нашлось замечательное слово: «от-себя-тина».