Философия психологии. Новая методология

Относительно предметных аналогий следует еще сказать, что здесь мы имеем дело с чистыми «ассоциациями» – сферой величайшей «случайности, неопределенности и безосновности». «Аналогия» – это сходство процессов, сходство их «сути», ассоциации же – это чисто человеческая способность видеть то, чего нет в действительности (особенно это касается «взаимосвязей»),[46] поэтому состоятельность любых систем и закономерностей, созданных этим «методом», кажется весьма сомнительной.

И не совершает ли подобным образом ошибку психотерапевт, пытаясь подыскать аналогии проблемам пациента в своей личной жизни? Эта тенденция порочна по колоссальному количеству очевидных причин, среди которых ошибочность диагностических выводов, иллюзия «понятности» пациента, стремление навязать ему совет и стиль поведения, исходя из ограниченного опыта своей личной жизни, проведение в большей мере «самопсихотерапии», нежели настоящей работы с пациентом, и кроме того, непонятно, чем в таком случае психотерапевт отличается от подружки по подъезду или от случайного собеседника в курилке? «Чтобы установить границы предположения об общечеловеческой природе, – писал по этому поводу Х.П. Рикман, – нужно совершенно определенно осознать, что у нас нет оснований переносить на других то, что мы знаем интроспективно о себе».[47]

И, видимо, мы вынуждены признать, что закрыто-системное познание формирует у человека представление о мнимой действительности, поскольку в силу своей специфики не способно учесть все многообразие, всю сложность, а главное – неограниченность, извечную открытость всех живых, развивающихся систем.

В рамках системного подхода описывается, правда, так называемый «принцип дополнительности», предложенный Нильсом Бором.[48] Это, казалось бы, неоспоримое завоевание системного подхода, метод, позволяющий существенно снизить вероятность ошибки в выходных данных. Но ведь этот принцип, при внимательном рассмотрении, есть не что иное, как суммирование частных данных! Это не системный, а частный подход, так что это положение также не противоречит главному выводу второй теоремы закрыто-системного познания.

Третья теорема закрытого системного познания: закрыто-системное познание всегда сопровождается проекцией имеющихся знаний в познаваемую область.

Данное положение представляется вполне очевидным и вряд ли способно вызвать серьезные возражения. Но лишь до той поры, пока дело не касается каких-то усвоенных воззрений, принятых за истину или же просто не подвергавшихся серьезному анализу.

Мы уже установили, что, каким бы образом человек ни познавал внешнее, он привносит в познаваемое свою систему опосредования, чем делает любое частное познание уже системным (можно сказать, за счет системности собственного познания как системы). В процессе познания мы фактически сами образуем систему, дополняем познаваемое до состояния системы, которая по определению есть совокупность элементов в их взаимосвязях. А коли так, когда мы познаем нечто, мы познаем уже не изначальный предмет, а то, что родилось в этой системе – познающий – познаваемое, возникшее на момент нашего познавательно акта. С другой стороны, мы имеем дело все с тем же самым информационным следом, который был и до нас. Мы лишь отформатировали, трансформировали, видоизменили его «под себя». Но это элементарное, если так можно выразиться, познание, подобным образом познает младенец.

При всяком ином человеческом познании этот информационный импульс попадает на рельефную и своеобычную почву психического аппарата, мировоззрения познающего. Видоизменяет ли это информацию от познаваемой нами вещи? Поставим вопрос иначе: это мы делаем некое заключение, навешивая на познаваемое знак, или это внешнее детерминирует определенное отражение себя в нас? Разумеется, и то и другое. С одной стороны что-то воздействует на наши органы чувств, систему восприятия, без этого ничего бы не случилось, конгруэнтность познаваемого и систем опосредования познающего необходима, но она – эта система – и создает некие ограничивающие «входные параметры». Но если бы только внешнее создавало в нас определенную систему себя, то тогда бы отношение к этой вещи у всех людей было одинаковым. Чего, как известно, не происходит.