Философия силы

Есть у меня еще одна очень полезная для достижения успеха формула и звучит она так: «Руки заживут, а позор останется». Дело в том, что на самом деле все годы моего богатырского творчества строились именно по такому принципу, но конкретную формулировку, приведенную выше, мне помог сформулировать один интересный случай. Как-то раз, жарким августом 2007 года мне выпала достаточно редкая финансовая удача, а именно, провести подряд три экстремально-силовые шоу-программы в одном городе за несколько дней. И заказчикам, которые словно сговорились, нужна была полная часовая программа, в которую наряду с прочими силовыми номерами входил бы так называемый «железный блок», то есть работа с металлическими реквизитами (двадцати сантиметровые гвозди, подковы, пятаки, сковороды, арматуры, ломы и так далее). Запас гвоздей, которые я обычно использовал, у меня истощился, и мне пришлось закупить несколько килограммов новых «двухсоток» (металлических гвоздей длиной двести миллиметров и диаметром шесть миллиметров). К тому моменту с гвоздями я работал уже без использования защитных перчаток, так как наработал определенную технику безопасности при работе с гвоздями обычной сталистости. Наряду с гвоздями «двухсотками» обычной сталистости, существуют гвозди «двухсотки» повышенной сталистости и это означает, что усилие на сгибание пополам такого гвоздя было бы равносильно усилию на одновременное сгибание пополам двух гвоздей обычной сталистости. С гвоздями «двухсотками» повышенной сталистости работать без защитных перчаток было просто невозможно, так как в случае любой неточности трюка можно было получить серьезную травму. Поэтому на своих шоу-программах в основном я использовал гвозди «двухсотки» обычной сталистости, но скручивал их без использования защитных перчаток, то есть незащищенными кистями рук. Обычно при закупке гвоздей я спрашиваю у продавца об их закалке: какая она, обычная или повышенная и когда в очередной раз я задал этот же вопрос продавцу, он клятвенно уверил меня – гвозди, что ни на есть обыкновенные. Но, когда работая в своей первой по счету шоу-программе, я дошел до силового трюка с гвоздями, понял, либо меня обманул продавец, либо он не разбирался в закалках гвоздей. Мне пришлось совершить не очень приятное открытие, заключающееся в том, что три килограмма купленных мною гвоздей оказались гвоздями что ни на есть повышенной сталистости. Это я не только понял, но и почувствовал, когда при выполнении силового трюка с ними, звучащего как «Скручивание двух гвоздей „двухсоток“ в форму двойной косички», гвозди вместо привычного покорного скручивания с легкостью кухонного ножа, входящего в кусок сливочного масла, легко прокололи острием кожу обеих моих лодоней, уйдя глубоко вовнутрь. Но самым интересным было то, что после силового трюка с гвоздями мне предстояло еще гнуть пополам пятирублевые монеты, связывать в морской узел арматуры диаметром двенадцать миллиметров и порвать пополам металлическую сковороду диаметром двадцать шесть сантиметров. Усиленно отработав эту часовую шоу-программу, я почему-то стал ясно понимать, что следующую аналогичную этой первой, с учетом этих «гвоздиков» я смогу полноценно отработать с вероятностью 50 % на 50 %, а вот про работу на третьей шоу-программе мое подсознание вообще упорно отказывалось давать какие-либо прогнозы. Но с другой стороны, где-то в глубине своего сознания, где-то в недрах своего первобытно звериного, лишенного всякого страха мужского начала, я понимал, что именно сегодня наступил тот судный день моего профессионализма, тот момент истины, который покажет всем присутствующим на шоу-программе, и главное мне самому, на что же я способен. Принесет мне позор или выведет меня на качественно новый, высочайший профессиональный уровень.

Я блестяще отработал все три шоу-программы, а потом проворочался половину ночи в постели без сна в глазу, пытаясь хоть как-то уложить свои раздувшиеся от воспаления и болезненно токающие внутри ладони. На две недели мне пришлось забыть, что такое нормальный сон, но затем я снова гнул, рвал и скручивал «железо» в своих очередных шоу-программах. И, вроде бы все было как прежде, но только порой зрители с тех трех шоу-программ иногда звонят мне, восхищенно спрашивая меня в который раз: «Петр, Вы так нереально легко скручивали гвозди в косички! Неужели Вам не было больно?…» И именно после тех трех шоу-программ в моем сознании четко и ясно сложилась неопровержимая формула моего дальнейшего богатырского творчества, которой я беспроигрышно следовал все это время, и звучит она так: «Руки заживут, а позор останется!»