Читаем Философия субъективности полностью

Наконец, чуть ли не главное: гуманитарное научное познание – не только познание, но одновременно и взаимоотношение ученого и изучаемого явления. Как писал М. Бахтин: «Науки о духе, предмет – не один, а два "духа" (изучаемый и изучающий, которые не должны сливаться в один дух). Настоящим предметом является взаимоотношение и взаимодействие "духов"»[65]. Применительно к данному исследованию это можно интерпретировать так: познание субъективности предполагает осмысление субъективности на основе опыта субъективности познающего, который, в свою очередь, устанавливается в ходе подобного осмысления.

Поскольку реализация гуманитарного подхода предполагает обсуждение ценностей и видения, которые хочет провести исследователь при изучении интересующего его явления (в данном случае феномена субъективности), постольку исходная ценность и целое (что именно существует) автоматически задаются гуманитарным подходом. Но есть еще несколько интенций, которые автор стремится провести. Во-первых, он старается способствовать становлению субъективности; реанимацию субъекта он оставляет желающим. В свою очередь, это означает необходимость понять, каким образом современный человек строит и возобновляет свою жизнь в изменившихся условиях, засчет какой работы и представлений.

Во-вторых, субъективность как целое, с точки зрения автора, задается личностью. Именно личность, в качестве действующего самостоятельно, выстраивающего свою жизнь индивида, ответственна за основные содержания субъективности. При этом личность автор понимает как своеобразного кентавра: одна ипостась ее определяется сознанием (разумом), которое осознает и замышляет (жизнь, себя), другая представляет собой реальную жизнь индивида, осуществляющуюся, в том числе, и на основе осознаний и замышлений (но не только)[66]. С одной стороны, личность – это, действительно, как утверждает К. Юнг, самость и индивидуализация строительство своей жизни и себя, выбор и предпочтение. С другой стороны, личность предполагает реализацию в данном человеке деиндивидуальных структур – языка, мышления, общих социальных условий жизни. Как пишут многие поэты и философы: «мыслит, сочиняет, творит не человек, а им мыслит, сочиняет и творит нечто». За всем этим угадывается иная, чем бытие отдельного человека, жизнь – социальная, космическая, духовная.

В-третьих, субъективность как целое задается не только современной ситуацией, делающей необходимым возобновлять жизнь в принципиально новых условиях, но также историческими и культурными предпосылками субъективности (субъективность как культурно-исторический феномен).

Наконец, если философия субъективности создается, в том числе и для сферы образования (например, для тьюторов), то целое будет задаваться и позицией педагога, который старается, чтобы субъективность его подопечных развивалась в правильном направлении. Действительно, педагог хочет направить развитие молодого человека в русло, полезное для него самого, общества и других. Другое дело, что полезность в данном случае участниками педагогического процесса может пониматься по-разному.

Глава вторая. Личность, поступок, выбор

1. Кейс первый – становление личности автора

В развитии современного человека есть важный период, относящий чаще всего к подростковому возрасту и юности, когда просыпается, начинает становиться наша личность, и мы впервые совершаем настоящие поступки. Поступки разные, не всегда понятные с точки зрения дальнейшего нашего развития. Начну с себя.

Я прекрасно помню, как прорезалась моя личность, если только, конечно, это была личность. Было 1-е сентября, после летних каникул. Я пришел в четвертый класс и как будто проснулся. Именно с этого времени я себя воспринимал, к себе присматривался, наблюдал за собой. Ощущение личности было столь необычным, что я хорошо запомнил свое состояние и переживания. Мне казалось, что все, что было до этого, уходит в сплошную темноту. Лишь отдельные картины были разбросаны в этом темном прошлом. Так, например, в этом темном прошлом я запомнил следующую сцену, вероятно, это было самое первое воспоминание о самом себе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Бессмертные. Почему гидры и медузы живут вечно, и как людям перенять их секрет
Бессмертные. Почему гидры и медузы живут вечно, и как людям перенять их секрет

Мало кто знает, что в мире существует две формы бессмертия. Первая – та самая, которой пользуемся мы с вами и еще 99% видов планеты Земля, – сохранение ДНК через создание потомства.Вторая – личное бессмертие. К примеру, некоторые черепахи и саламандры, риск смерти которых одинаков вне зависимости от того, сколько им лет. Они, безусловно, могут погибнуть – от зубов хищника или вследствие несчастного случая. Но вот из-за старости… Увольте!Мы привыкли думать, что самая частая причина смерти – это рак или болезни сердца, но это не совсем так. Старение – неизбежное увядание человеческого организма – вот самая распространенная причина смерти. Если с болезнью мы готовы бороться, то процесс старения настолько глубоко укрепился в человеческом опыте, что мы воспринимаем его как неизбежность.Эндрю Стил, научный исследователь, говорит об обратном – старение не является необратимой аксиомой. Автор погружает нас в удивительное путешествие по научной лаборатории: открытия, совершающиеся в ней, способны совершить настоящую революцию в медицине!Как выработать режим, способный предотвратить упадок собственного тела?Эта книга рассказывает о новых достижениях в области биологии старения и дарит надежду на то, что мы с вами уже доживем до «таблетки молодости».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Эндрю Стил

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Бусидо. Кодекс чести самурая
Бусидо. Кодекс чести самурая

Инадзе Нитобэ родился в знаменитой самурайской семье в префектуре Мариока, но не смотря на это всегда был близок к западной культуре. «Я начал писать статью о Бусидо, в которой хочу показать, что в этих Заповедях Рыцарства раскрывается сущность японского характера и содержится ключ к пониманию морального духа японцев», – пишет к Уильяму Гриффису, автору многих книг о Японии, Инадзе Нитобэ. С началом русско-японской войны дополненное издание книги стало бестселлером и присвоило Нитобэ статус «публициста, выступающего от имени Японии» – культурного посредника между Японией и Западом. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Алексей Александрович Маслов , Инадзо Нитобэ

Документальная литература / Публицистика / Философия / Самиздат, сетевая литература / Учебная и научная литература
Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся
Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся

Многие полагают, что культура – это исключительно человеческое явление. Но эта книга рассказывает о культурах, носители которых не являются людьми: это дикие животные, населяющие девственные районы нашей планеты. Карл Сафина доказывает, что кашалоты, попугаи ара или шимпанзе тоже способны осознавать себя как часть сообщества, которое живет своим особым укладом и имеет свои традиции.Сафина доказывает, что и для животных, и для людей культура – это ответ на вечный вопрос: «Кто такие мы?» Культура заставляет отдельных представителей вида почувствовать себя группой. Но культурные группы нередко склонны избегать одна другую, а то и враждовать. Демонстрируя, что эта тенденция одинаково характерна для самых разных животных, Сафина объясняет, почему нам, людям, никак не удается изжить межкультурные конфликты, даже несмотря на то, что различия между нами зачастую не имеют существенной объективной основы.

Карл Сафина

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука