Философия (Учебник)

Вернемся к натуралистической установке. Когда мы, например, в акте зрительного восприятия, фиксируем некоторый предмет, мы тем самым утверждаем его существование. Не случайно, когда я хочу кого-либо убедить в истинности, т.е. в действительном существовании, какого-либо объекта, я говорю: "но ведь я видел это собственными глазами!". Чувственное восприятие здесь является непосредственным удостоверением существования какой-либо вещи. На самом деле, однако, здесь нет непосредственности, ибо констатация чего-либо в качестве существующего предполагает знание того, что означает "существование". Говоря "это есть, это существует", мы не разъясняем, что мы имеем в виду. Это, как нам представляется, само собой ясно всем, кто нас слышит. Мы предполагаем, что понимают значение существования все, с кем мы имеем дело. Феноменология начинает как раз с "тематизации" этого смысла. В своем стремлении к непосредственному она отвергает непосредственность существования. Наивная точка зрения исходит из утверждения о существовании мира и уже от этого утверждения "танцует". Философия подобного толка может доходить до вопроса о первоначалах мира, его основаниях. Но это ничего не меняет, так как само существование не отрефлексировано. Феноменология "ищет не "причины" бытия существующих, т.е. первичные существующие,обусловливающие бытие остальных существующих, а факторы образования значения бытия, т.е. "конституционные" факторы бытия" [1]. Если само значение существования мира становится для нас проблемой, то это означает, что мы должны "воздерживаться" от утверждений о его бытии, наличии или, напротив, о его неналичии, его чистой кажимости для сознания т.е. совершить, как говорил Гуссерль, используя греческий эквивалент слова "воздержание", "epoche". Очевидно, что конкретные науки не совершают такого рода "epoche", но исходят из безусловного существования мира - природы. Философия должна сделать это за них, и тем самым она предваряет, обусловливает саму возможность научного познания. Я "выношу за скобки" своего феноменологического исследования (и тем, собственно, придаю ему феноменологический статус) суждения о существовании предметов, других "я", мира в целом, его истории.

1 Какабадзе З.М. Проблема "экзистенциального кризиса" и трансцендентальная феноменология Э. Гуссерля. Тбилиси, 1966. С. 61.

В силу чего же человек имеет возможность утверждать бытие предметов в акте чувственного восприятия? Прежде всего подобное утверждение обусловлено определенной нацеленностью (Abzielung) сознания, некоторым имением в виду. Иными словами, с точки зрения Гуссерля, констатация бытия вещи определяется состоянием сознания, точнее, его переживанием (Erlebnis). Грубо говоря, чтобы увидеть некую реальность, необходимо быть настроенным нечто увидеть. Различным видам бытия (а мы ведь может констатировать некоторое бытие как возможное, необходимое, ценное для нас, воображаемое и т.д.) соответствуют разные виды имения в виду, разные модусы (способы) переживания. Так мы можем иметь нечто в виду посредством фантазии. Фантазия есть в некотором роде особый "режим работы" сознания, отличный от других "режимов". То бытие, которое обнаруживается в рамках и вследствие этого "режима", будет констатироваться сознанием как возможное. А может быть - и как невозможное. Но я могу (что не обязательно означает, что я меняю эти "режимы" сознательно) быть настроенным на ориентацию в опыте посредством чувственйого аппарата. В этом случае я могу утверждать о реальном бытии предметов моего восприятия. Наконец, если я намеренно стремлюсь, в частности и посредством фантазии, трансформировать какую-то связь чувственных переживаний, но встречаю сопротивление, т.е. обнаруживаю некую устойчивость, автономность этой связи, то я принужден констатировать необходимый характер фиксируемого бытия. Чтобы увидеть некоторую необходимость в мире, нужно относиться к миру заинтересованно. И необходимость зависит тогда от того, идет ли мне мир навстречу, или игнорирует меня. Модальность описания мира зависит от модуса моего к нему отношения. Статус существования вещи утверждается из-за определенной (меня как субъекта) направленности к предмету. При этом равнодушие к вещи тоже есть определенная направленность.

Феноменологическая редукция