Философия в университете. Взгляд из Москвы и Шанхая

Существует довольно распространенное мнение, согласно которому все науки родились из философии, сама она была в античности «царицей наук», а сами эллины были народом созерцателей, предпочитавших чистую теорию (т. е. созерцание) применению знаний на практике[3]. Такой трактовки держатся не только восторженные почитатели античной Пайдейи, но и те наследники О. Конта, которые противопоставляют такому метафизическому созерцанию «первых сущностей» нацеленное на практику «положительное» знание частных наук. В действительности греки были весьма практичным народом мореплавателей и купцов, ценивших прежде всего богатство и власть, а потому философы, подчеркивавшие «непрактичность» чистой науки, постоянно указывали на то, что занятия «любомудрием» вырывают человека из всех его повседневных дел и обязанностей. Более того, созерцательная жизнь философа в их изображении чем-то сходна с жизнью монаха-отшельника. В большинстве античных учений вершину философского знания не случайно именовали «теологией»; как отмечал В. Йегер, раннюю греческую философию можно рассматривать как modus deum cognoscendi et colendi, даже как своего рода религиозную секту[4]. Позднеантичная философия была ничуть не меньше связана с теологией, чем христианская мысль, только обосновывалась посредством неоплатонизма не религия откровения, а традиционная мифология эллинов и римлян.

Не была античная философия и «наукой наук». Некоторые науки возникали вообще без заметной связи с философией (медицина, история), другие очень быстро от нее отделились. Уже в знаменитых классификациях наук, которые обнаруживаются в «Государстве» Платона и в «Метафизике» Аристотеля, философия представлена как вершина познания («диалектика» Платона, «первая философия» Аристотеля), но никак не отождествляется с математикой, физикой или биологией. Появляется и тип ученого, который занимается преподаванием своей конкретной дисциплины, но оставил занятия философскими вопросами – таков один из героев платоновского диалога «Теэтет», таков софист Продик. В дальнейшем, в эллинистическую эпоху, число таких ученых быстро возрастает. Уже наследник Аристотеля, глава Лицея Теофраст, известен прежде всего как ботаник; Эвклид и Архимед, Аристарх Самосский и Клавдий Птолемей философией, насколько нам известно, вообще не занимались. Появление специальных наук ведет и к трансформации образования.

Не только ныне, но и в античности подготовка медика, инженера или архитектора происходила почти без всякой связи с философией. Передача набора знаний и навыков для овладения специальностью вообще не предполагает трансформации внутреннего мира обучаемого, того, что мы называем воспитанием. Если использовать английские термины, training совсем не обязательно сопровождается education. Хоть в прошлом, хоть сегодня подготовка инженера лишь в минимальной степени связана с education (если не относить к последнему идеологическое «промывание мозгов»). Так как передаются полезные навыки, овладение которыми даст дополнительные доходы в будущем, такого рода training вполне уместно называть «образовательной услугой», которую следует оплачивать тому, кто ее получает.

В случае философии ситуация является иной. Разумеется, философам необходимо иметь многочисленные skills, знание данных позитивных наук, но философия всегда включает в себя не только вопросы об устройстве мира, но также ценностные суждения и установки (добро, справедливость, прекрасное и т. д.). Наряду с вопросом: «Что я могу знать?» всегда ставятся вопросы: «Что я должен делать?», «Как следует жить?» и им подобные. В небольшом эссе «К социологии метафизики» М. Шелер отмечал, что к философии всегда обращаются небольшие по своему числу группы людей, «духовные элиты, которые, будучи свободны от религиозных и прочих традиций своих жизненных сообществ и от хозяйственного труда, имеют свободное время исходя из чисто теоретической установки рассматривать мир в его идеальных сущностных структурах и разрабатывать, в связи с состоянием знания эпохи в позитивно научном плане, вероятные гипотезы о последних основаниях вещей. Но поскольку целостность мира как таковая теоретически доступна только целостности одной личности, постольку метафизика необходимо обусловлена личностно или ее носителями являются так называемые “школы” метафизической мудрости, группирующиеся вокруг одной личности»[5].