Философия возможных миров

В этом загадочном вопросе разрыва и защелкивания суперпозиций Большой Вселенной привлечение сказочного, фольклорного, антропологического материала нужно не для красного словца. Дело в том, что немотивированное исчезновение, выдергивание людей и предметов приобрело по-настоящему скандальный характер лишь тогда, когда наука в полной мере смогла продемонстрировать свою мощь и преуспела в объяснении природы. Торжество науки, просвещенного разума сопровождалось борьбой с предрассудками, решительным отбрасыванием всего, что не вмещалось в континуум, а поскольку исчезновение, да еще с нарушением закона сохранения энергии, в континуум никак не вписывалось, оно было отвергнуто с максимально возможной язвительностью. Должно было пройти триста лет со времен Декарта, чтобы Хью Эверетт смог высказать концепцию иных возможных миров (Multiverse), а Бор и Гейзенберг сформулировать свой принцип дополнительности. Пожалуй, сегодня уже безо всякого пренебрежения (все обезврежено) можно присмотреться к донаучному способу разрыва суперпозиций, «раскомплектования комплектов». Наличие потусторонней зацепки в таком комплекте, как «человек» или «душа», не вызывало сомнений у «донаучных», но весьма наблюдательных мыслителей. Например, представление о персональном ангеле-хранителе легко интерпретировать именно подобным образом. Скажем, влиятельного покровителя из числа сильных мира сего иметь полезно и важно, особенно полезно это в том случае, когда все знают, кто он. Иметь ангела-хранителя несравненно важнее, но его охраняющее присутствие будет длиться до тех пор, пока его никто не знает (хотите, назовите это корпускулярно-волновым дуализмом). Сугубая предосторожность в отношении к трансцендентным зацепкам, к состояниям nV хорошо просматривается в отношении тайных имен и вообще в отношении одного из древнейших запретов поминать имя Божие всуе.

Разворачиваемый архаическим сознанием (или пралогическим мышлением, если воспользоваться термином Леви Брюля) параллельный мир можно упрекнуть разве что в излишнем антропоморфизме, хотя даже самые общие определения, такие как «мир теней», не заслуживают строгой критики, – можно сказать, достаточно удобная рабочая модель. Во всяком случае, понятийный аппарат классической физики, лапласовский детерминизм, куда менее пригоден для описания квантовой реальности, чем язык пралогического мышления. Исчезновение Витька одинаково потрясло бы и Лапласа, и Яду, великого шамана Индигирки и Верхнего побережья, но шаман мог бы предложить более внятные объяснения случившемуся. Во всяком случае, у ангелов-хранителей все еще нет конкурентов.

Да, никто не знает, могут ли они там, в горнем мире, размещаться на кончике иглы и в каком количестве, обладают ли видимостью, вообще какой-нибудь степенью физического представительства в Универсуме. Достоверно известно лишь, что они могут хранить объект вида (n^, nV), скажем, Сократа или Виктора, они дополняют их комплектность до полноты существования. Но если сосчитать, акцентировать, зарегистрировать или как-то иначе спугнуть ангела-хранителя, тогда он отлетит, суперпозиция разомкнется – и пусть даже это случится за тридевять земель, за пределами Универсума (Universe), где-нибудь в Мультиверсуме (Multiverse), в одном из ветвящихся возможных миров – все равно идущий по мосту Витек тут же на полуслове, на полувздохе исчезнет с легким свистом, и сквозное отверстие в Универсуме мгновенно затянется. Поразительным образом объяснительную силу сохраняют многие концепты пралогического мышления, как, впрочем, и реальности пралогического бытия.

Как выглядят в свете этих объяснений, например, оборотни? Их можно рассматривать как остаточные (реликтовые) следы близких суперпозиций, когда состояния n^ и nV не слишком далеко разошлись друг от друга и сцепка (в свое время) произошла совсем рядом. В самом деле, человек, волк и лисица, безусловно, близкородственные состояния, для абстрактного внешнего (иномирного) наблюдателя их интерференция дает ничтожный параллакс. Зато вблизи такое сдвоенное существование пугает, в остывающем каузальном мире оно, в сущности, неприемлемо. Поэтому можно сказать, что больше всего не повезло именно этим ходячим иллюстрациям эффектов квантовой нелокальности: они исчезли быстрее всего, как, по-видимому, и все «макрообъекты», у которых «расстояние» между «половинками» оказывалось различимым, человекоразмерным. Ведь достаточно акцентировать нечто избранное (Einselection), выбросить лягушачью шкурку, и «ролия» пропадет, останется роза или лилия. Комплекты, у которых сокрытые параметры спрятаны в трансцендентном, оказались намного более устойчивыми: далекие ангелы-хранители, обитающие где-то в тридевятом царстве, на родине души, возможно, все еще хранят нас, поскольку далеки и невидимы. А ипостаси, конкурирующие между собой в видимом мире, выбраковывались всегда, они и сегодня безжалостно пресекаются психиатрией.

Суперпозиция и экзистенция