Философская антропология. Исторические предпосылки и современное состояние

Интересно, что Мерло-Понти больше внимания уделял социальным и политическим аспектам экзистенциализма. Это значительнее приближало его к марксизму или, в более общем плане, к прагматизму. По его мнению, существует человек, который делает историю, но это не изолированный человек, не одиночка, а человек, включенный, благодаря действию, в свою окружающую среду и сообщество. Движение от экзистенциализма к трансцендентализму, таким образом, подготовлено прагматическими идеями.

Конечно, в учении Сартра уклон к трансцендентально-всеобщему еще не достигает такого развития, чтобы играть решающую роль. Для этого тезисы Сартра еще чересчур сильно связаны с экзистенциалистскими посылками. И самоконструирование субъекта тоже все время остается неустойчивым, так никогда и не достигая конечной цели. Да, человек постоянно пытается формировать себя, хочет обрести устойчивость бытия, преодолеть абсолютную текучесть «для-себя-бытия», дабы оно перестало быть ничто. Но из-за этого возникает опасность превратиться во «в-себе-бытие» и полностью утратить «для-себя-бытие». Человек никогда не может достичь своей цели. Единство этих двух противоположностей недостижимо. Человек обречен на неуверенность, колебания, он есть, по мнению Сартра, «бесполезная страсть».

Таким образом, в экзистенциализме центральной проблемой оказывается наличие двух основных тенденций — к иррационалистическому разрушению и к построению порядков. Но решающим является то, что не происходит никакого действительного их синтеза. Далее мы намерены проследить, как тенденция к разложению доходит до своей крайности, а затем, в последней части, рассмотрим процесс постепенного восстановления обладающих значимостью форм и норм.

Часть III. РАЗРУШЕНИЕ ПОРЯДКОВ И СТРУКТУР

ИРРАЦИОНАЛИСТИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

Тенденция к разрушению структур и порядков, уже неоднократно обрисованная в предыдущих главах, достигает своего апогея в иррационалистической картине человека. Интересно, однако, что до абсолютного предела при этом дело никогда не доходит[10]. При рассмотрении иррационалистической антропологии мы покажем, что она вынуждена сплошь и рядом снова диалектически связывать себя с рационалистическим подходом (понятым в широком смысле)[11].

Исторические предпосылки

Отмеченное диалектическое противоречие проявляется уже у праотца иррационализма, создателя иррационалистической картины мира и человека — Гераклита. С одной стороны, он говорит о постоянном потоке становления, которому подвержено все. В соответствии с этим, нет никакого устойчивого бытия. В действительности все течет. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, потому что во второй раз река уже стала другой и входящий человек тоже изменился. Все сущее находится в процессе этого непрерывного становления. Огонь как вседвижущее и всепожирающее начало есть первоматериал всего сущего.

Однако, с другой стороны, Гераклит все же позволяет регулировать процессы, протекающие во вселенной, космическому разуму, существующему в неизменном виде, вне всякого потока. Это — непреходящий Логос, который, будучи мировой душой, пронизывает всю жизнь и все движение, определяя закономерность и устройство космоса. Таким образом, уже Гераклит столкнулся с опасностью крайнего иррационализма и ограничил его. Эта полярная противоположность стремления к крайности и ограничения этого стремления еще не раз встретится нам в дальнейшем.

Соответствующую противоположность можно обнаружить у Гераклита и в учении о человеке. С одной стороны, человеческое бытие оказывается здесь постоянным становлением; душа — это истечение из всеобщего космического огня, и она толкуется как имеющая иррациональные глубины, не поддающиеся исследованию. С другой стороны, она имеет ту же сущность, что и мировой разум, и причастна ему. Субъективный логос входит как компонент во всеобщий логос бытия.

В целом, однако, у Гераклита на первом плане находится онтологически-космическая концепция. Софисты все больше переносят свои иррационалистические рассуждения на человека и придают им большую односторонность. Тезис о том, что все течет, здесь означает: человек подвержен постоянным изменениям, в нем нет никакой вневременной неизменной субстанции, его жизнь не определяется вечными нормами и законами. В этом отношении Гераклит имел единомышленников еще в античном мире, однако все античное миропонимание, по существу, сильно противоречило такому иррационализму, и он не получил в то время полного развития.