Философская сказка (сборник)

Снова наступило молчание. Девушка села на землю, прислонилась плечом к решетке.

- Мы-то два раза в неделю тут проезжаем, - объяснил Пьер. - То есть, конечно, через раз - назад, в Париж. Тогда едем по другой стороне автострады. Сюда уж не попасть, пришлось бы два шоссе пешком перейти. Это опасно и строго запрещено. А вы... у вас, наверное, ферма где-то поблизости?

- Ага, у моих родителей. В Люзиньи. Люзиньи-сюр-Уш. Отсюда с полкилометра будет, даже меньше. А мой брат уехал в город. Он теперь электрик в Боне. Говорит, что не хочет в земле ковыряться. Бог весть, что станется с фермой, когда отец не сможет больше работать.

- Куда денешься - прогресс, - покивал Пьер.

Ветерок тихонько зашелестел в ветвях. Потом донесся гудок грузовика.

- Мне пора, - встрепенулся Пьер. - Будем надеяться, до скорого.

Девушка встала.

- До свидания!

Пьер побежал бегом, но тут же вернулся.

- А зовут-то вас как?

- Маринетта. А вас?

- Пьер.

Очень скоро Гастон отметил, что в мыслях его напарника кое-что изменилось. С чего это он вдруг задумался о женатых людях?

- Знаешь, - сказал он, - я вот иногда думаю: как же у женатых ребят получается? Всю неделю в дороге. Домой приедешь - ничего не хочется, только спать. А уж на машине прокатиться - и думать нечего, ясное дело. Так супружница-то, наверно, скучает без внимания.

Потом, немного помолчав, он спросил:

- А ты ведь был когда-то женат?

- Был когда-то, - признал Гастон без особого энтузиазма.

- Ну?

- А что - ну? Как я с ней, так и она со мной.

- Что ты с ней?

- Что-что! Я ее все время оставлял. Вот и она меня оставила.

- Но ты ведь возвращался.

- А она не вернулась. Ушла к одному парню, лавочнику. Вот это муж так муж - всегда дома сидит!

Гастон задумчиво помолчал и заключил свою речь словами, полными смутной угрозы:

- Вообще-то автострада и женщины, чтоб ты знал, меж собой не уживаются.

* * *

Согласно обычаю, мыть грузовик через раз полагалось бы Гастону. Так заведено у всех напарников-дальнобойщиков. Но почти всегда Пьер по собственной инициативе брал мойку на себя, и Гастон с невозмутимостью философа уступал свою очередь. Определенно, у них были разные представления об эстетике и о гигиене, как для себя, так и для машины, своего орудия труда.

В этот день Гастон с ленцой развалился на сиденье, пока Пьер направлял на кузов оглушительно хлесткую струю воды - в ее шуме почти тонули редкие замечания, которыми напарники обменивались через открытое окно.

- Тебе не кажется, что уже довольно? - спросил Гастон.

- Чего довольно?

- Ты часом не переусердствовал? Тебе здесь что, институт красоты?

Пьер, ничего не ответив, перекрыл воду и достал из ведра мокрую губку.

- Когда мы стали вместе ездить, я сразу заметил, что куколки, талисманы всякие, картинки, вся эта дребедень, что ребята вешают в машинах, тебе не по душе, - продолжал Гастон.

- Верно, - согласился Пьер. - У машины своя красота, это все к ней не идет.

- И какая же, по-твоему, красота у машины?

- Дельная красота, понимаешь, полезная, практичная. Такая же, как автострада. И не надо тут никаких финтифлюшек, которые висят, болтаются неизвестно зачем. Не надо ничего просто для украшения.

- Тебе грех жаловаться: я сразу все снял, даже ту лапочку с голыми ляжками на коньках, что была на решетке радиатора.

- Ее как раз мог бы и оставить, - милостиво разрешил Пьер, снова берясь за шланг.

- Ну-ка, ну-ка, - удивился Гастон. - Месье проявляет человеческие слабости? Не иначе весна действует. Ты бы нарисовал цветочки на кузове.

Пьер плохо слышал из-за шума хлещущей по железу воды.

- Что на кузове?

- Я говорю: нарисовал бы на кузове цветочки. К примеру, ландыши.

Струя воды нацелилась в лицо Гастона, но тот проворно поднял стекло.

В тот же день, во время традиционного привала на стоянке "Ландыши", произошел инцидент, после которого Гастону стало не до шуток - он всерьез встревожился. Пьер, думая, что его напарник спит на койке за сиденьями, открыл прицеп и достал оттуда металлическую лесенку, по которой, в случае надобности, можно забраться на крышу грузовика. С лесенкой в руках он углубился в рощицу. Увы, события порой направляет какой-то злой рок. Все происходящее, должно быть, было хорошо видно откуда-то с шоссе, делающего в этом месте широкий изгиб. Как бы то ни было, двое полицейских на мотоциклах из дорожного патруля появились, как раз когда Пьер, прислонив лесенку к стойке ограды, стал взбираться. Грозный окрик за спиной заставил его спуститься. Тут подоспел Гастон. Последовало бурное объяснение. Один из полицейских разложил на крыле грузовика полное бюрократическое снаряжение и принялся заполнять какие-то бумаги, пока Гастон убирал лесенку на место. Затем полицейские удалились на своих мотоциклах, как два посланца судьбы, а грузовик покатил дальше по направлению к Лиону.

После долгого, очень долгого молчания Пьер - он был за рулем заговорил первым.