Философская теология: дизайнерские фасеты

Что следует понимать под доказательствами как таковыми, представляется довольно очевидным для «пользователя»: это такая операция рациональной мысли, при которой из определенных посылок выводятся определенные заключения при наличии неоспоримого эксплицитно выраженного или подразумеваемого обоснования. Правда, критерии доказательств в различных науках разнятся, и ближайший пример тот, что в классической логике и математике они отличаются от таковых в неклассических (например, в интуиционистских) в силу того, что в одном случае принимается закон исключенного третьего и другие традиционные аксиоматические основоположения, а в другом — нет. Но для наших целей мы можем от них абстрагироваться, так как для теологии (опирающейся на классическую логику) эти различия большого значения не имеют. Имеет значение сама модальность доказывания, которое следует мыслить как обоснование твердое, несомненное или, как это раньше называли со времен Аристотеля, аподиктическое, т. е. имеющее не просто приемлемое, но принудительное значение для разума. И если мы имеем дело с доказательством реальным, то при нем каждое рациональное существо должно с неизбежностью принять определенные следствия из определенных посылок, если оно, конечно, понимает их смысл.

А для того, чтобы выяснить, в какой мере и в каком смысле теистические обоснования можно считать доказательствами или имеющими именно доказательную силу, следует прежде всего решить, подходят ли они под одну хотя бы значительную разновидность тех умозаключений, которые не всегда отделяются в аналитической философии от доказательств[83]. Основных этих разновидностей в настоящее время признается две — дедуктивные и индуктивные, — к которым иногда добавляют (но только иногда) и какую-нибудь третью, например, доказательства кондуктивые (нередко та или иная третья разновидность считается подвидом индукции).

Критерию аподиктичности в строгом смысле соответствуют только первая разновидность, так как заключения в дедуктивных умозаключениях полностью содержатся в посылках и следуют из них с необходимостью, а потому, если посылки истинны, то и заключение из них гарантированно истинно. Дедуктивные умозаключения обычно делят на правильные формально (valid) и правильные содержательно (sound). Объем первого класса шире объема второго. Например, к первому классу можно отнести и такое абсурдное умозаключение, как: 1) все горожане — китовидные дельфины; 2) петербуржцы — горожане; 3) следовательно, они — китовидные дельфины. Разумеется, абсурдной является посылка (1). Ко второму классу относится умозаключения и с содержательно правильными посылками, такие, как: 1) все братья — лица мужского пола; 2) Сергей — брат; 3) следовательно, он — лицо мужского пола. Чаще всего дедуктивные умозаключения, как и в приведенных случаях, используются для атрибуции определенной родовой характеристики виду этого рода или отдельному экземпляру. Но не только. Очень современное по «материи» умозаключение типа: 1) Петр может быть счастлив тогда и только тогда, когда зарабатывает много денег; 2) сейчас он не зарабатывает много денег; 3) следовательно, сейчас он несчастлив — также относится к дедуктивным.

Теистические обоснования к дедуктивно правильным доказательствам относиться не могут. Так, например, известный аналитический философ и теолог Дейл Ретш совсем недавно предложил считать, что знаменитый телеологический аргумент можно записать и как дедуктивный:

1) некоторые вещи в природе (или и сама природа, космос) обнаруживают признаки замысла;

2) признаки замысла не могут продуцироваться или даже направляться самими природными факторами;

3) следовательно, некоторые вещи в природе (или и сама природа, космос) продуцированы разумным замыслом и, конечно, он требует соответствующего Актора[84].