Философские пропасти

Великая Пятница, братья мои, это наш стыд, и позор, и поражение. Иуде Искариоту была хоть самую малость причастна всякая душа. Если бы не так, мы были бы безгрешными. Через Иуду мы все пали, мы все христопродавцы, все предали Христа и приняли диавола, пригрели сатану. Да, сатану, ведь в Святом Евангелии сказано: И по хлебе тогда вниде в онь (в Иуду) сатана [И после сего куска вошел в него сатана](Ин 13: 27). После какого хлеба? После Хлеба, который дал ему Христос, после Причастия, после Христа. О, возможно ли большее падение, больший ужас?

Сребролюбие, ты предало Господа Христа! Сребролюбие, ты Его предаешь и ныне. Иуду, ученика Христова, того, кто три года был с Ним, кто присутствовал при всех чудесах Христовых, кто именем Иисусовым очищал прокаженных, исцелял больных, воскрешал мертвых, изгонял нечистых духов, этого Иуду сребролюбие сделало предателем и убийцей Христа. Как же тогда этому сребролюбию  и меня, и тебя не сделать предателем и христоубийцею, меня, того, кто не созерцал на протяжении трех лет воплощенного Бога, кто не очищал именем Иисусовым прокаженных, не исцелял больных, не воскрешал из мертвых. Иуда долго был с Тем, Кто не имел, где главу приклонить, с Тем, Кто и делами и речами учил, что нет необходимости носить золото и серебро. А я? А ты? Если ты не умеешь радоваться нищете, брат, если ты не умеешь быть счастлив нищетою, знай, ты – кандидат в Иуды. Не спрашивай: «Не я ли, Господи?» (ср. Мф. 26:25). Ибо ты обязательно услышишь ответ: «Да, конечно». Стремишься ли к богатству, таится ли  в тебе жажда к деньгам, знай, в тебе зарождается Иуда. Брат мой и друг, запомни на всю жизнь: сребролюбие распяло Христа, убило Бога; сребролюбие из ученика Христова произвело врага Христова, убийцу Христова. Но не только это, оно и Иуду убило. Сребролюбие имеет такое проклятое свойство, что делает человека не только христоубийцей, но  и самоубийцей. Оно сначала убивает Бога в душе человеческой, а убив Бога  в человеке, оно убивает и самого человека.

Смерть – страшная тайна, братья, но самое страшное, когда люди предают на смерть Бога  и желают убить Его совершенно, уничтожить совсем, чтобы Он был совершенно мертв, весь без остатка. Сегодня день, когда люди страшны Богу, ибо мучают Бога, как Его никто никогда не мучил, ибо оплевывают Бога, как никогда никто не плевал в него, ибо бьют Его, как никто никогда не бил Его. Пусть умолкнет все, что зовется человеком, да молчит всякая плоть человеча! Пусть никто не хвалится человеком, пусть никто не хвалится человечеством (ср. 1 Кор. 3: 21) [никто не хвались человеками], ибо человечество не терпит Бога в своей среде, оно убивает Бога. Разве таким человечеством хвалятся? Пусть никто не хвалится гуманизмом! Это все лишь сатанизм, сатанизм, сатанизм…

Сегодня не черти, не звери, не шакалы, а люди сплели венец из терна и надели на главу Христа. Терновым венцом украсили Того, Кто человека украсил бессмертием! Терновый венец плетет человечество вокруг главы Того, Кто вокруг земли сплел венец из звезд! Терновый венец для Христа плету и я, и ты, приятель, если я сребролюбив, если я блудлив, если я прелюбодей, если я богохульник, если я клеветник, если я наветчик, если я пьяница, если я немилостив, если я гневлив, если я не сдержан, если имею грешные мысли, если имею нечистые ощущения, если не имею веры, если любви не имею. Всякий мой грех, всякий наш грех – терн, вплетаемый нами в проклятый венец, который обезумевшее человечество непрестанно плетет вокруг главы Господа Иисуса.

Человек мучит Бога безжалостнее диавола. Вы не верите? Послушайте, что рассказывает очевидец: Тогда заплеваша лице Его (Мф. 26: 67). О, Его лицо, Его чудесное, чарующее лицо… Господи, почему уста их не покрылись проказой и не превратились в рану? Не для того ли, чтобы научить нас терпению и кротости? … Они оплевывали это дивное, это благое лицо, более ценное, чем все созвездия, чем все блаженства. Что я говорю? Гораздо более, чем все блаженства, потому что в этом кротком лице – все возможное вечное блаженство, вся возможная вечная радость… Оплевывали то светлое лицо, перед которым море смирялось и утихало; то лицо, которое смиряло бурные души и давало им покой. И вы хвалитесь человеком? О, сверните знамена, тля и ничтожества! Никому, никому не надо столько стыдиться себя, как человеку – ни диаволу, ни зверям, ни животным… Люди оплевывают Бога – есть ли что ужаснее этого? Люди бьют Бога – есть ли что более сатанинское, чем это? Братья, если бы не было ада, его надо было бы  выдумать, выдумать для людей, только для людей…