Философские сказки для обдумывающих житье или веселая книга о свободе и нравственности

Массовое сумасшествие в Европе началось где-то с XVI века, когда Деятели Культуры схитрили, а народ от них обалдел. Но это уже о том,

Как Секс в Эротику переоделся

Церковь наседала, дышалось все тяжелее, половая энергия металась и искала выхода. Куда деваться? И вот выход, хотя и не лучший, был найден: секс переоделся в эротику и вырвался в Культуру: литературу, поэзию, искусство. Пришел Ренессанс, эпоха Возрождения, короткий всплеск Красоты и Жизни.

Секс снова на свободе – но как же неузнаваемо сдержан и изыскан! Какой высокий язык и какая одухотворенность!

Обманщик Секс в новой для себя роли имел успех: тело было почти официально восстановлено в правах и названо прекрасным. Правда, за это пришлось дорого заплатить: заплатить формированием КАНОНА тела.

Канон – это такая формочка, придуманная специалистами. Влезает твое тело в нее – официально признается прекрасным. А не влезает – тебе разъяснят, что ни ты, ни другие такое тело любить не могут. Попка большая – любить не положено.

Это то же самое прокрустово ложе, только показателей побольше и за несоответствие позорят, то есть бьют стыдом по душе.

Канон был взят из Древней Греции. Но там тело было прекрасным всегда, канон задавал только направление его совершенствования. Здесь же он стал границей между приличным и неприличным, прекрасным и стыдным.

А поскольку действительно прекрасное тело встречалось редко, тело рядовое – то есть ваше – оказывалось стыдным и неприличным.

При этом один раз в качестве канона маэстро Рубенс предложит своих любимых откормленных матрон под лозунгом «Девяносто пять процентов мужчин любят полных женщин, и только пять процентов – очень полных», другой раз синьор Боттичелли канонизирует весьма хрупкую Венеру. В чем секрет глубоко печальной прелести ее фигуры?.. – Только доктор узнает в ее длинной, тонкой шее, в заметно покатых плечах, в узкой, впалой грудной клетке и в обусловленном этим расположении грудей, близко отстоящих друг от друга, – яркий тип туберкулезной больной…

Вот видите, как вредно не иметь специального медицинского образования.

Но так или иначе, а канон появился, и это уже было дело рук не Церкви. Говорили свои, Олимп Культуры и Искусства, а своим – верят. Какие имена: Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Боттичелли… Титаны! И вот в XVI веке народ поверил, что прекрасно тело не всякое, а только красивое и совершенное. А простое, то есть не соответствующее выставленным образцам, – стыдное.

Телесная любовь была снова воспета, но за нее пришлось заплатить обязательным присутствием Любви.

Это примерно как продажа с нагрузкой: так гречку не продают, а с консервами ее купить можно. Консервы, может быть, и вкусные, но они обычно дорогие и не всем и не всегда нужны.

Весь фокус состоял в том, что Секс теперь стал называться Любовью, а Любовь была провозглашена Божественным сумасшествием.

Божественным, но сумасшествием. Сумасшествием, но Божественным.

Имя «сумасшествие» снимало с любящего, как с невменяемого, всякую ответственность, а титул «Божественное» позволял свое сумасшествие демонстрировать официально.

Врага били его же оружием…

С Божественным не спорят – и все, Церковь обыграли. Правда, и здесь был свой проигрыш: секс теперь обязан был упаковываться в одеяния любви (что иногда бывало напряжно), и, соответственно, любить теперь можно было только одну Любимую, другие вакансии закрывались.

Впрочем, Небесная Возлюбленная могла меняться хоть каждый месяц. При этом каждая из них, естественно, была Единственной.

Выторговав право на секс с любовью, Культурный Олимп тяжело вздохнул и на века распрощался с правом на секс свободный. Потери были очевидны: отныне простое телесное влечение, не освященное Божественным сумасшествием, стало называться грязью. Свободный секс Культура признала грехом.

И тогда произошла

Катастрофа

Катастрофа случилась из-за того, что идею греховности секса стали поддерживать женщины. Женщины стали тормозить и подавлять свою естественную, природную сексуальность.

Что оказалось совсем не сложным. Это талантливое, не в пример мужчинам, существо способно еще и не на такое.