Философские тексты обэриутов

За вами есть один грешок
вы под пол прячете вершок
его лелеете как цветок
в случае опасности дуете в свисток.

ДРУЗЬЯ.

Нам вершок дороже глаза
наша мера он отсчета
он в пространстве наша база,
мы бойцы прямых фигур.
К мерам жидкости сыпучей
прилагаем эталон
сыпем слез на землю кучи,
измеряем лоб соседа
(он же служит там тетеркой)
рассматриваем форму следа
меру трогаем всей пятеркой.
Любопытствуя больного
тела жар — температуру,
мы вершок ему приносим
из бульона варим куру.

ЛЯПОЛЯНОВ.

Но физики считают вершок
устаревшей мерой.
Значительно удобней
измерять предметы саблей.
Хорошо также измерять шагами.

ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.

Вы не правы Ляполянов.
Я сам представитель науки
и знаю лучше тебя положение дел.
Шагами измеряют пашни,
а саблей тело человеческое,
но вещи измеряют вилкой.

ДРУЗЬЯ.

Мы дети науки но любим вершок.

ЛЯПОЛЯНОВ.

Смерть отсталым измереньям!
Смерть науки сторожилам!
Ветер круглым островам!
Дюжий метр пополам!

ПЛОТНИК.

Ну нет,
простите.
Я знаю косую сажень.
И на все ваши выдумки мне плевать!
Плевать, говорю, на вашу тетю науку.
Потому как сажень
есть косая инструмент,
и способна прилагаться
где угодно хорошо;
при постройке, скажем, дома
сажень веса кирпичей
штукатурка, да салома,
да тяжелый молоток.

ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.

Вот мы
глядя в потолок
рассуждаем над масштабом
разных планов естества
переходящего из энергии
в основную материю,
под которой разумеем
даже газ.

ДРУЗЬЯ.

Наша мера нами скрыта.
Нам вершок дороже глаз.

ЛЯПОЛЯНОВ.

В самых маленьких частичках
в элементах,
в ангелочках,
в центре тел,
в летящих ядрах,
в натяженьи,
в оболочках,
в ямах душевной скуки,
в пузырях логической науки —
измеряются предметы
клином, клювом и клыком.

ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.

Вы неправы Ляполянов.
Где же вы слыхали бредни
чтобы стул измерить клином,
чтобы стол измерить клювом,
чтобы ключ измерить лирой,
чтобы дом запутать клятвой.
Мы несем в науке метр.
Вы несете только саблю.

ЛЯПОЛЯНОВ.

Я теперь считаю так:
меры нет.
Вместо меры наши мысли
заключенные в предмет.
Все предметы оживают
бытие собой украшают.

ДРУЗЬЯ.

О,
мы поняли!
Но все же
оставляем Вершок.

ЛЯПОЛЯНОВ.

Вы костецы.

ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.

Неучи и глупцы.

ПЛОТНИК.

Я порываю с вами дружбу. Всё.

17-21 октября 1929

Сабля

§1

Жизнь делится на рабочее и нерабочее время. Нерабочее время создает схемы — трубы. Рабочее время наполняет эти трубы.

Работа в виде ветра
влетает в полую трубу.
Труба поет ленивым голосом.
Мы слушаем вой труб.
И наше тело вдруг легчает
в красивый ветер переходит;
мы вдруг становимся двойными:
направо ручка —
налево ручка,
направо ножка —
налево ножка,
бока и уши и глаза и плечи
нас граничат с остальным.
Точно рифмы наши грани
острием блестят стальным.

§2