Философские трактаты

6. Не думай, однако, что сами они не начинают рано или поздно понимать, что потеряли. Прислушайся к счастливцам, отягощенным успехом, и ты услышишь, как часто, окруженные толпами клиентов, посреди судебных разбирательств или какой-нибудь другой почетно-утомительной суеты они восклицают: «Мне не дают жить!» Конечно, не дают.

7. Все, кто зовет тебя в адвокаты, отнимают у тебя жизнь. Сколько дней украл у тебя обвиняемый? Сколько тот кандидат на выборную должность? Сколько та старуха, уставшая хоронить своих наследников? Сколько тот мнимый больной, желавший подразнить алчность всех, кто зарился на его деньги? Сколько отнял твой чересчур высокопоставленный друг, который вас считает не столько друзьями, сколько предметами своего обихода? Проверь свои расходы, говорю я тебе, и подведи итог дням своей жизни: ты увидишь, что у тебя осталось всего несколько — и то лишь те, которые не пригодились другим.

8. Тот, кто страстно желал получить фаски[47] и наконец-то добился должности, мечтает теперь сложить ее и без конца повторяет: «Когда же кончится этот год?» Другой мечтал устроить игры и долго ждал, когда ему выпадет счастливый жребий, а теперь вздыхает: «Когда же, наконец, я от них отделаюсь?» Третий — знаменитый адвокат, всегда нарасхват на форуме; при огромном стечении народа, так что задние не могут даже его слышать, он выигрывает любое дело, за какое берется, и думает: «Когда же, наконец, судебные каникулы?» Каждый несется по жизни сломя голову, снедаемый тоской по будущему, томимый отвращением к настоящему.

9. Напротив, тот, кто каждый миг своего времени употребляет себе на пользу, кто распорядок каждого дня устраивает так, будто это — вся его жизнь, тот без надежды и без страха ожидает завтрашнего дня. В самом деле, какие неизведанные удовольствия может принести ему наступающий час? Все известно, всего он вкусил и теперь сыт. Прочим пусть распорядятся, если угодно, случай и фортуна: жизнь его уже вне опасности. К ней можно еще что-то прибавить, но ничего нельзя отнять: так сытому человеку можно предложить еще кусочек, и он возьмет его, но без жадности.

10. Итак, пусть седина и морщины не заставляют тебя думать, что человек прожил долго: скорее, он не долго прожил, а долго пробыл на земле. Ведь встретив человека, которого буря настигла при отплытии из гавани и разбушевавшиеся ветры долго гоняли по кругу, не вынося из родного залива, ты не станешь считать его бывалым мореходом? Верно, он долго пробыл в море, но не совершая плавание, а болтаясь в волнах игрушкой ветров.

Глава VIII

1. Я не перестаю удивляться, видя, как люди просят уделить им время, а другие без малейшего затруднения соглашаются это сделать. При этом те и другие обращают внимание лишь на предмет, ради которого просят о времени, и ни один не замечает самого времени: как будто один ничего не просил, а другой ничего не отдал. Драгоценнейшая вещь на свете не принимается всерьез: их обманывает то, что она бестелесная. Ее нельзя ни увидеть, ни потрогать, и оттого она ценится дешевле всего, вернее, никак не ценится.

2. Годовое или единовременное жалованье люди принимают весьма охотно, расплачиваясь за него своим трудом, старанием или усердием; время никто не оценивает, его используют так небрежно, будто получают даром. Но взгляни на тех же людей, когда они заболеют, когда над ними нависнет угроза смерти и они станут обнимать колени врачей; взгляни на приговоренных к казни: они готовы отдать все, что имеют, лишь бы жить! Что за непоследовательность в чувствах!

3. Если бы каждый из нас мог сосчитать оставшиеся у него впереди годы с той же точностью, с какой считают прожитые, то с какой трепетной бережливостью стали бы относиться ко времени те из нас, кому его осталось мало! А ведь на самом деле, даже малым остатком, если он точно известен, распорядиться легко; особой бережливости требует то, что может кончиться в любую минуту.

4. Не надо, впрочем, думать, будто людям никогда не приходит в голову, что время — вещь дорогая. Тому, кого любят особенно сильно, обычно говорят, что готовы отдать ради него сколько-то лет своей жизни. И действительно отдают, но сами не понимают этого. Отдают так, что те, ради кого это делается, ничего не получают; отдают, так и не удосужившись выяснить, что это такое и чего они себя лишают. Они разбрасывают свое время на что попало спокойно и без сожалений, ибо не видят своих убытков.

5. Никто не возместит тебе потерянные годы, никто не вернет тебе тебя. Время твоей жизни, однажды начав свой бег, пойдет вперед, не останавливаясь и не возвращаясь вспять. Оно движется беззвучно, ничем не выдавая быстроты своего бега: молча скользит мимо. Его не задержат ни царский указ, ни народное постановление: как оно пустилось в путь с первого мига твоей жизни, так и будет бежать вперед без остановки. Что же получается? Ты занят своими делами, а жизнь убегает; вот-вот явится смерть, и для нее-то уж тебе придется найти свободное время, хочешь ты того или нет.

Глава IX