Философский камень для блаженного (для людей пожилого возраста)

У него, у Солнца оказалось превышение Материи, а значит, разряжение пространства. Законы Материи здесь стали доминировать над законами Духа. Солнце не виновен был в таком казусе. Но закон доминирующей Материи вошел через организм родителей в организм его дитя. И предопределил в нем перекосы общего развития.

И вот, с тревогой Солнце видит нарастающее уплотнение пространства. Это началось недавно, когда прошел первый фронт, почти уничтоживший жизнь на земле. Пространство входит вглубь материи, пытаясь разрушить ее, расслабить, но и она отчаянно сопротивляется, выдавливая пустоты, уплотняясь, кристаллизуя минералы и тяжелые элементы мантии.

Но бесполезно. Пространство плавно, тихо наращивает свою мощь и материя - короткими и жесткими импульсивными срывами сдает свои позиции.

Что делать?

Солнце понимал, что прежней спокойной жизни приходит конец. Возможно, что Вселенная всю периферию загонит в горнило расчленения материи, сделав ее центром Галактики. Оплот материи - элементарная частица атома прекратит там свое существование, перейдя в иное качество.

Он сгорит там со своим семейством. Но вот малыш? Надо срочно показать Демиургу дитя не как своего несовершенного ребенка, а как совершенного внука Великого Духа, продолжателя его дел. Как его сделать таким? Как показать?

Глубокое раздумье окутало его лик. На Солнце проступили пятна. Конкретность изобретала способ порождения новой абстракции.

НОЧЬ

Я витал в пространстве над землей. Ощущение свободы будоражило душу, пьянило голову. Это часто происходило при моих полетах. Меня не беспокоило, что я не понимал свободу. Ну, делаю, что хочу, и все тут. Но чувствовалась какая- то незавершенность в цепи явлений. И вот сегодня вдруг возникло ощущение дыхания близкого и важного конечного События, придающего смысл всему.

День завершался традиционным зрелищем уходящего за горизонт солнца. Постановка его величественна и грандиозна. День, единственный и неповторимый, в вечности праздновал свою смерть. Эмоциональный накал, вызванный ясной грустью кровавого светила в феерии красок осени и ползучих полутеней под молчаливый гимн лучистых труб, возбудил Вселенную. И она стала приближаться, сбрасывая тонкие одежды эфира, чтобы принять смятенную землю в царственные свои объятия. Природа благоговеенно застыла в предчувствии События. Все мизансцены подчинены ведущей теме: ожидание Нереальности.

Голубые звезды в фиолетовом мраке, синие и сиреневые очертания в черном готовят декорации заступающих сказок. Призрачные плечи бытия охватывают образы таинственных духов, возникающих из вуали сумерек. Месяц рассыпал хрусталь.

Прозрачные Феи на гибких крыльях полетели к солнцу, легко преодолевая дыхание солнечного ветра, лишь оставляя на земле метущийся след. Вот и растворились в последних пурпурных лучах.

Маленькие Эльфы в цветочных шапочках при лунном свете завели свои звонкие хороводы. Пляшут, смеются. Лопочат о своем.

Огненным цветком Стожары распустились.

Прекрасная Сирин запела чарующую песнь свою на ветке дуба.

Низко склонившись над водой, сидят Русалки в плакучей иве. Расчесывают гребешком свои чудесные зеленые кудри. И тихонько распевают неземные восхитительные песни под шелест струн ветвей.

"Играют звезды в сени древ, их серебро вплелось в наряды,

Неслышнен танец юных дев - в луне купаются наяды.

Валькирии мгновенья ждут.

Уснул в кувшинках старый пруд,

В воде витает изумруд,

Как вздохи, лилии плывут.

Затих Эфир, пространства полон,

И слышит голос из под вод он:

Холодно милому спать в глубине,

Милый всем телом прижался ко мне.

Спи, успокойся, мятежник земной,

Будешь теперь ты навеки со мной.

Соткан чертог твой из девственных лилий,

Сладкие сны я навею, мой милый.

Праздничный танец скользит при луне,

Только не виден он мне в глубине.

Восток заалеет, наяды замрут,

Растает в тумане воды изумруд.

Камыш таинственен и густ

Внимает тайне нежных уст.(

Вредные Кикиморы отправились по путаным дорожкам пугать маленьких детей и дразнить запоздалых гуляк.

Безымень, скрыв голову, вышел поискать кого- нибудь, чтоб взять его лицо себе, а самого обречь на гибель.

Беда отложила клюку, присела отдохнуть к пеньку и развязывает свой узелок. Что там? Весточки с ее печатью, карты крапленые, хмель со змеей сушеной, кольца для левой руки. Черный кот на горбатом плече лижет серебристые лапки.

Аука с Лешим кружат путь, перекликаются эхом, зазывают путников в свою чащобу, словно в омут. Чтоб вволю пошалить.

Там ведьма выламывает березовую палку и летит на ней в паучий лес на Лысую гору, что близ Днепра, под Киевом. Собрать Тирлич- травы для превращения в красавицу, да травы Петровы Батоги, очень хорошей для порчи девиц. А оттуда - на пепелище отведать поминальных блинов. Остерегитесь счетоводы: "два" при ней не говорят, когда побить затеят.

Мохнатый Упырь нахмурился и думает, где б крови пососать.

Лишь добродушный Чур, стоит струганым столбом, блаженно взирает на причуды порождений мрака.

"Сорви Одолень-траву, желтую иль белую кувшинку, да присядь ко мне. Со мной не будет тебе страшно."