Философский камень для блаженного (для людей пожилого возраста)

А Маша будто бы стене.

- Ты говоришь о зачатии детей?

- Я говорю о том, что любовь сбилась с дороги поиска абсолютной, а не сопутствующей в виде зачатия детей, цели, дороги, намеченной природой созданием двух противостоящих начал для продвижения к той цели. Мы отказались от поиска в ней себя и сбились на постельно-бытовые кольца. Секс и дети - вот и вся она.

- Зачем так сложно? Вот мое обнаженное тело. Разве оно не пленит? Как ты можешь быть холодным?

- Никакая конкретная женщина не может разогреть меня. Их призывы леденят.

- Ты боишься собственных эмоций?

- Они безумствуют во мне, как легионы пьяных вакхов. От них спасенья нет. Но они требуют натурального продукта. Нет, не конкретной женщины, - она лишь тень, - а женского начала в чистом виде! Такого, что сотворило всех женщин и составило их соль, предельное отличие от мужчин. Встречаясь с любой из женщин, я ненавижу время, отданное ей. Потому что в ней всегда обман. Она - лишь часть. Ее мне мало!

- Тогда ты женоненавистник. И обречен прожить в мученьях.

- Нет, не так. Я ненавижу жалкую конкретность. А женщины все олицетворяют ее, словно скользят по ней. И то, что мне в действительности надо, к чему я испытываю трепет неземной любви, то - истинное женское начало - представленное во всех трагедиях и драмах сразу, представленное в горениях, лукавствах, заблужденьях, представленное во всех творца явлениях любви, от безыскусного доверия без граней и шторма жесточайших битв, до взрыва бешенства Вселенной, что царствует повсюду, как восторг, того, что надо мне - его ни в ком конкретно нет.

- Ты мне напоминаешь Отелло Шекспира.

- Он задушил ее действительно за обман, но не обман неверности в любви. Она не сумела сыграть роль истинной женщины, сдав позиции ее. В ней умерла страсть его игры или ее в бедняге и не было вовсе. Выйдя на поле шедевра, Дездемона не подняла ей брошенный вызов неистовой любви. На ней была пустая оболочка. И не взяла подъем. Чем выбила из строя мавра. Величие трагедии Шекспира заключается в том, что она содержит шифр, разгадку бытовых явлений, как следствие падения с космических высот, когда расходятся опоры.

- Мне кажется, что ты отрицаешь саму возможность любить. Поскольку некого любить.

- Любовь - божественное благоволение, исходящее от Всевышнего, как награда. Я - часть Вселенной и полностью принадлежу ей. И нет меня другого. В мире есть одна единственная любовь. И все, что происходит в мире, - истечение ее. Многочисленные истории человеческих привязанностей и страстей - ее фрагменты или тень. Так вот я - участник той обобщенной любви и только ей полностью принадлежу. Как некого любить? А женское начало во Вселенной? А весь бездонный мир? А вся судьба Вселенной- не боль всех настоящих чувств, что слиты с ней?

Как можно мечтать о некой малой части, находясь у ног большого? Зачем мне малое, когда с большой любовью кипеть я буду в смертном и бессмертном.

- Но где тот бог, который так и мне позволит? Кто озарит отсутствием границ, как страха бездны жизни - смерти?

В это время взрывом разлетелась дверь в комнату и в проеме оказались люди в милицейской форме, белых халатах и с ними Витя-Прыщ.

Безумный махнул рукой, будто желая изгнать наваждение. И Маше.

- Если нет богов, которых ты знаешь, молись смерти. Моли расположения ее к тебе. Вглядывайся в нее и она откроется тебе. Истина за гранью. Там, за тончайшей ее пленкой буду я. Я же буду вглядываться через нее в тебя. Мы увидим, почувствуем друг друга и ты ощутишь, что нет ничего страшного ни в смерти, ни в жизни. Опасности нет вообще. Страх предназначен для рабов своих. А несчастье - вторая часть его. Ни страха, ни несчастья нет для тех, кто с богом. Не держись за прошлое и страх пройдет. Не память, а смысл имеет ценность. Если не в этой жизни, то после смерти я открою его тебе. Как тайну истинной дороги.

И жених поведет по ней строптивую невесту к вечному их ложу счастья!

- Мне не понятны твои странные слова.

Он усмехнулся.

- Слова - всего лишь коды мысли. Их поймет лишь тот, кто дойдет до таких слов сам. Словами не передают мысль, а будят ее и ищут единомышленников.

Блаженный поднялся и пошел к вошедшим, которые все это время находились в непонятном оцепенении.

- Ты хочешь, чтобы и после моей смерти мы были рядом?

- Я хочу, чтобы и до твоего рождения я была беременна тобой.

- Блаженный, - закричал я, чтоб уходящий повернулся, - что остается, когда ничего не остается?

- Смысл и завтра.

Они ушли. Прыщ уходил последним.

- Знаешь, - спросил он меня на выходе, - какое самое гениальное изобретение придумало человечество за всю свою историю? Нет? Не знаешь? Выключатель!

И вырубил свет.

Мартини был из технического спирта, напополам разбавленным сырой водой. Маша спала мертвым сном.

Я сбросил с кровати тряпье и оторопел. Из под них вырвался ослепительный изумрудный свет, устремленный туда, куда ушел

СОМНЕНИЕ