Философский камень гомеопатии

Не вернула душевное равновесие и организованная встреча со Львом Толстым. Известный московский терапевт А. А. Остроумов предупредил родных юноши, что есть основания опасаться за его рассудок и посоветовал обратиться к психиатру. Им оказался доктор Н. В. Даль, у которого Рахманинов лечился в течение полугода.

Доктор Рахманинова оказался на редкость культурным и музыкальным человеком и к тому же хорошим виолончелистом. Биографы Рахманинова упоминают их беседы и совместное музицирование. Целительной для измученного Рахманинова считали виолончельную музыку Мендельсона. Рахманинов не раз говорил, что врач не просто вылечил его, а спас. Биографы Рахманинова отмечают, что прадедом Н. В. Даля был знаменитый доктор В. И. Даль — друг Пушкина, этнограф, филолог и автор известного словаря. Но по незнанию, они не упоминают, что он был поборником гомеопатии и способствовал распространению ее в России. Я уверена, что доктор Рахманинова унаследовал доверие к гомеопатии и применил для лечения музыканта ацидум фосфорикум.

Выздоровление было полным. Первым произведением, которое Рахманинов после этого написал, был знаменитый Второй концерт для фортепиано с оркестром, одно из самых мужественных и солнечных произведений русской музыки. На титульном листе партитуры Рахманинов написал посвящение Н. В. Далю. «Это не мой концерт, это Ваш концерт», — сказал композитор своему доктору.

Известен факт дружбы Ганемана и Гете. Вот восторженные слова Гете: «Ганеман — это редкое сочетание философии, эрудиции, чья система должна в конечном счете привести к поражению ординарных, наполненных рецептами голов, но все еще редко признаваемый практикующими врачами, которые скорее его избегают, чем исследуют».

Гете, вошедший в историю как основоположник новой немецкой литературы, был также естествоиспытателем, членом Петербургской Академии наук. Философская трагедия «Фауст» насыщена научными мыслями его времени, а сам доктор Фауст закончил два факультета университета — медицинский и теологический, занимался алхимией. Гете-натуралист чувствовал все живое как единое целое и говорил о «живительных силах природы». Его представления о Боге — это концепция «мировой души», а все сущее он сводил к миру архетипов.

Причины дружбы Ганемана и Гете мало известны. Не исключено, что Гете был пациентом Ганемана. Но такие великие умы редко ограничиваются отношениями врач — пациент. Может быть, некоторый свет прольет то обстоятельство, что Гете был очень горячим сторонником масонства и членом масонской ложи и до последних дней жизни сочинял для своей ложи гимны и речи. Он обладал высочайшими степенями посвящения в системе строгого масонства. Что касается Ганемана, то его интерес к масонству известен, но неизвестна степень участия. Предполагают, что он получил доступ в масонскую ложу на раннем этапе своей карьеры. Мужи науки и медицины того времени выбирали эти общества для общения, а также для поддержки друг друга в стремлении к познанию. Неизвестно, стал ли членом ложи знаменитый гомеопат, но быстрый успех старика Ганемана в Париже все же наводит на мысль об очень высоких покровителях.

В те времена многие отдали дать масонству, и даже сам Вольтер, как оказалось, в возрасте 84 лет был посвящен в масоны. Он вошел в масонский храм, опираясь на руку Франклина, вождя американской независимости.

О своих философских интересах за пределами медицины Ганеман никогда не упоминал. Историков это озадачивает. Не вызывает сомнения, что Ганеман уделял внимание «божественному источнику». Мысль о божественном происхождении мироздания проходит через все его работы, но в них нет явного религиозного символизма и нельзя сделать никакой ссылки на что-нибудь подобное. То, что он был сведущ в эзотерике, кажется вероятным и в некоторых произведениях чувствуется.

Хотелось бы более четко определиться в отношении связи Ганемана с алхимией. С одной стороны, он был прекрасным химиком, и необычная его работа над созданием некоторых специфических препаратов как будто наталкивает на мысль о применении алхимической методики дистилляции и трансмутации. С другой стороны, сам Ганеман никогда не говорит об алхимии. Его методика трансформации лекарственных веществ путем разведений является по сути алхимической, но простой по технологии.

Мне хочется высказать мысль о том, что задача Высших Сил, выдвинувших Ганемана на медицинскую арену и руководивших его деятельностью, состояла в том, чтобы вывести динамизацию и трансформацию лекарств за пределы герметических методик, сделать их доступными для широкого употребления и воспроизводства.

До самой смерти Ганеман продолжал совершенствать свой метод и теорию, всегда стремясь к излечению с помощью самых мягких и самых точных средств. Как ему казалось, он близко подошел к тому идеалу, о котором пишет в начале Органона: «Высший идеал терапии — восстановить здоровье быстро, мягко, надолго, устранить и разрушить всю болезнь кратчайшим, самым надежным, наименее вредным способом в соответствии с ясно понимаемыми принципами».

Перед смертью Ганеман завершил шестое издание Органона.