Философский камень Медичи

– Молодец, вспомнила следственный принцип «Is fecit, cui prodest». Тогда Софья Палеолог вообще полным, как вы это сейчас говорите, «лузером» представляется. Отравить отравила, под подозрение попала, а власти так и не добилась. Наследником стал Дмитрий, сын Ивана Молодого и Елены Волошанки, внук Ивана Третьего. И те же Федор Курицын и князь Патрикеев и прочие представители партии Ивана Молодого по-прежнему у власти. А в тысяча четыреста девяносто седьмом году вообще чуть головы не лишилась. Поэтому, кроме вопроса, кому это выгодно, задавай иногда вопрос, а кто от этого выиграл?

– Кто от этого выиграл? – задумчиво произнесла Кася, и одна смутная идея забрезжила в ее голове.

– Вот на этот вопрос тебе и предстоит ответить… А сейчас покажи-ка мне еще раз письма этого итальянца, – попросил Павел Последний.

Старик взял протянутые ему листы, внимательно вчитался в текст и задумался. Кася сидела и терпеливо ждала. Наконец Павел Петрович оторвался от листков и медленно произнес:

– Я могу ошибиться, в любом случае ты должна все проверить. Но мне не дают покоя последние строки третьего письма: «А если хочешь меня понять, моя милая, думай о наших дорогих Марсилио и Джованни, нас всех ждет Великая работа!..»

– И мне самой они покоя не дают, – призналась Кася, – только проблема в том, что ни в окружении Фортунаты, ни в окружении Джироламо не было человека по имени Марсилио, а Джованни несколько: слуга, хозяин ювелирной лавки и доктор. Но каким образом использовать эту информацию, я не знаю.

– То есть ты думаешь, когда Альберони написал: думай о наших дорогих, намекая на близких?

– А вы думаете, что нет?

– Мне просто кажется, если это ключ к шифру, то он должен быть посложнее.

– У вас есть идея? Какая?

– Ты что-нибудь слышала о Фичино и Пико делла Мирандола.

– Эти имена мне кое-что говорят, но я не совсем уверена. Что-то связанное с эпохой Возрождения? – с сожалением произнесла она.

– Что-то связанное с эпохой Возрождения? – передразнил ее учитель. – Не что-то, а кто-то, это во-первых, а во-вторых, Фичино звали Марсилио, а Пико делла Мирандола – Джованни, и они были современниками Джироламо и выдающимися философами-гуманистами. И не только, Фичино был домашним учителем Лоренцо Медичи, а среди других учеников Фичино был Пико делла Мирандола.

– То есть они были знакомы с Джироламо, – сделала вывод Кася.

– Вот именно, слона-то наш Алеша и не заметил. Но есть еще третий и самый важный пункт… – Павел Последний выдержал эффектную паузу, – их имена связаны с одной легендарной фигурой, которая на этот раз тебе хорошо известна…

– Какой?

– Гермес Трисмегист, – старик ожидающе уставился на свою ученицу.

– Гермес Трисмегист!

– Он самый, Фичино был первым переводчиком и комментатором найденного одним из эмиссаров Козимо Медичи Герметического Корпуса, а Пико делла Мирандола первым связал герметику с другим мистическим учением: каббалой…

– Только этого мне и не хватало! – вырвалось у Каси.

– Да, моя дорогая, только этого тебе и не хватало, – рассмеялся старик, – и Великая работа, тогда это?..

– Философский камень! – на этот раз не разочаровала его она.

– Ты знаешь, у меня есть очень хороший знакомый, который философским камнем занимается целую жизнь, хочешь поговорить с ним?

Кася представила себе человека, потратившего целую жизнь на подобное бесполезное, с ее точки зрения, занятие, и поморщилась. Всю жизнь привыкла с подозрением относиться к таким людям, хотя недавние события, связанные с поисками Ключей Фортуны, и поколебали незыблемые устои ее рационализма. Но от привычных стереотипов отказываться было трудно, поэтому она продолжала упорно считать, что такими поисками можно было заниматься исключительно с пришедшей в движение «крышей». Но как бы крепко Касина «крыша» ни держалась, похоже, в очередной раз ее занесло в те самые, столь неприятные ей дебри… Поэтому вздохнув и чертыхнувшись про себя, Кася взяла все-таки телефон друга Павла Последнего.

– Одного не понимаю, – задумчиво произнесла она, – как же до Джироламо эту книгу не нашли. В конце концов библиотека Софьи состояла из сто раз пересмотренных и перечитанных в том же самом Константинополе томов?!

– На это у меня ответа нет, – пожал плечами Павел Последний, – хотя ты права, ситуация более чем странная.

Философский камень, так философский камень, в конце концов ей не привыкать. Она знала, что обладала редким талантом влипать в неприятные ситуации. Но на этот раз в мастерстве поиска приключений на собственную задницу она себя, похоже, превзошла.

Глава 7 Куй железо, пока горячо. Трудно быть великим, а Трижды величайшим тем более