Философский камень (СИ)

Переговоры длились больше месяца, где я выступал и посредником, и заложником, и даже в какой-то момент принимал решения от лица Государя. Но в конечном итоге с Германской Империей и Австрийским Королевством было подписано соглашение. Публично о нём никто не заявлял, однако интенсивность боёв на линии соприкосновения уже упала.

Со временем часть войск будет переброшена с наших фронтов на другие участки. Это позволит нам усилить присутствие в Швеции, а также нанести сокрушительный удар на турецком фронте, который и так начал сыпаться из-за внезапного возросших амбиций Германии и Австрии, решивших забрать себе Балканы и расширить влияние на востоке.

Османская Империя была сильной, однако она в один момент осталась фактически одна. Помощи ждать неоткуда, а принцип враг моего врага… он бы может и сработал, однако у Российской Империи были свои планы, а сама Османская Империя внезапно начала разваливаться и её самые восточные части объявляли независимость, выходят из-под гнёта.

— Александр Лебедев, — на борту воздушного корвета меня уже встречал мой адъютант. — Рады видеть вас живыми. Мы отправляемся в Петроград.

Я просто кивнул и не стал спорить. Государь наверняка хочет со мной побеседовать, многое придётся обсудить и решить как быть дальше. Кроме того, одной из причин заключения перемирия было и условие моего освобождения. Всё же в меня вложили много ресурсов, так что державе было не столько важно получить время на передышку, сколько вернуть меня.

Из-за этого у меня появилось лёгкое чувство вины. Именно лёгкое, ведь я и так отдавал себя всего ради достижения цели. Однако, возможно, где-то стоило проявить сдержанность, а где-то больше терпения и смирения. Наверняка от меня потребуют вернуться к мастеру и извиняться перед ним, умолять возобновить обучение. Хотя лично я этого делать не собираюсь. Не из гордости, просто мы по-разному смотрим на одни и те же вещи, а становится его копией желания у меня не появилось.

Тем временем наш корвет пересёк всё Чёрное Море. Турецкий флот начал перегруппировку и остановил обстрелы наших территорий. Они отступали к своим водам, дабы дать бой предателям. Только вот наш флот времени зря не терял и турки платили за спешку сполна.

— Наши не щадят врага, — произнёс я глядя на багровое зарево у горизонта, казалось что горит само море.

— Турки долго, подло и упорно обстреливали нас. Кроме того слухи о случившемся на Кавказе дошли и до Петрограда. Офицеры отдали приказ мстить. Поэтому враг либо будет бежать и терять корабли, либо попробует дать бой, но тогда мы отступим, а вся Османская Империя сгорит.

Корвет летел очень быстро и уже к вечеру следующего дня мы достигли Петрограда. Потребовалось сделать лишь несколько остановок, дабы я лично смог проверить обстановку на линии фронта, где почти перестали стрелять. Враг тоже не готовил подвоха, более того, часть сил он уже перебрасывал на другие участки. Оставшиеся же враги окапывались, тоже делали наши. Никто ещё не понимал, что именно затеяла верхушка.

Сильнее всего меня напрягали Балканы, от которых нас хотели отсечь. Как только военные действия возобновятся, то первый удар будет нанесён здесь, после чего мы потеряем Балканы. Затем же начнётся наступление на Киев, который также будет тяжело держать из-за того, что он находится не с той стороны Днепра.

Так или иначе, корвет уже достиг Петрограда и застыл прямо над Зимнем Дворцом. Я не теряя времени тут же спустился на тросе, а затем отправился на совет, где ждали только меня. Тихо заняв своё место, я присоединился к обсуждению дальнейших планов. Мудрые генералы говорили редко, но метко. Споров почти не было. Предложение, аргументация, затем критика и предложение альтернативы.

— Немцы ждут, что мы начнём наступление на Кавказе, — произнёс генерал Пржевальский, один из самых ярых союзников Государя.

— Мы можем ударить, наших сил должно для этого хватить, — добавил адъютант генерала Назарбекова.

Сам Назарбеков оставался на фронте и командовал армянскими полками. И как и многие другие, он очень желал отмщения и возвращения утраченных территорий.

— У нас мало людей, наша экономика разваливается, нам нужно думать не о том, как бы провести контрнаступление, а об удерживании территорий.

— После того что турки сделали с нашим народом? Мы поддержали вас, — напомнил пусть и молодой, но бесстрашный адъютант, готовый спорить даже с генералами.

— Оборону необходимо выстроить в горах. Перемирие с Германской Империей временное. Как только они разберутся с турками, то начнут давить нас на кавказком фронте. В горах мы сможем построить оборону, а если пройдём дальше… просто потеряем людей, а затем не сможем удержать позиций.

— Вы оба правы, — произнёс тем временем Николай, не позволяя спору разрастись. — Оборону мы будем выстраивать в горах. Однако контрнаступление проведём. Турки бегут, они слабы. Мы вернём наши земли, предадим наказанию предателей, а затем начнём эвакуацию тем, кто этого пожелает.