Философский словарь

Все, что считается незапятнанным и не входящим в состав какой-либо смеси. Например, чистая вода – это вода, не смешанная ни с чем, ничем не загрязненная, не содержащая ничего, кроме самой воды, вода как таковая. Следовательно, это мертвая, невозможная в реальности вода. Отсюда чистота есть качество, не свойственное ни природе, ни человеку.

Метафорически под чистотой понимают также определенный настрой человека, демонстрирующего свое бескорыстие. Например, выражения «чистый художник», «чистый ученый», «чистый борец» означают, что перед нами люди, ставящие свое искусство, свою науку или свое дело выше карьеры или эгоистических соображений. Кульминации понятие достигает в выражении «чистая любовь», использованном Фенелоном, – это бескорыстная любовь, ни на что не надеющаяся, во всяком случае для себя, любовь, ради которой человек «забывает себя и ни на что не рассчитывает». В этом смысле чистым может быть и удовольствие (когда, по мнению Лукреция, не остается ничего, кроме удовольствия), в отличие от фрустрации.

На севере Урала есть радиоактивное озеро, из-за сброса в него ядерных отходов ставшее стерильным. Вода в нем отличается необыкновенной чистотой, однако в ней напрочь отсутствует жизнь. Впрочем, наше «однако» здесь явно лишнее: чистота и смерть неразделимы, и всякая жизнь грязна. Стерилизация означает убийство, из чего нетрудно догадаться, что означает жизнь.

Нынешним летом я несколько дней провел в гостях у друга, в прелестном и глухом уголке Альп. Друг показал мне бассейн, наполненный дождевой водой – мутно-зеленоватого цвета, с какими-то плавающими в ней подозрительными штуковинами… Несмотря на жару, я сильно колебался, прежде чем нырнуть в этот бассейн, и приятель, видя мое затруднение, сказал: «Это всего лишь водоросли и микроорганизмы. Не бойся, в них нет ничего страшного. Вот, смотри!» И он вылил в бассейн приличную дозу жавелевой воды. Через несколько минут вода действительно стала посветлей. А на следующий день она вообще была совершенно прозрачной, и мы с удовольствием искупались. Жизнь отступила, но мы расценили это как решительный шаг к чистоте. Ну а почему бы и нет? Разве не с той же целью отмывают больничные палаты и чистят те же бассейны? Хотя при этом мы все-таки чувствуем, до каких пределов можем дойти, чтобы чистота не обернулась опасностью. Все, что живет, пачкается; все, что наводит чистоту, убивает. Попробуйте-ка поинтересоваться у микробов, что они думают про мыло. А у маниакально приверженной чистоте домохозяйки спросите, что она думает про детей.

Всякая жизнь грязна, как я уже говорил, и отдать предпочтение чистоте можно, только сознательно сузив жизнь рамками убийственной идеологии. Больничная палата не может служить моделью общества, она не может служить даже моделью жилой комнаты. Впрочем, зародыши живых организмов все равно проникают в стерильную чистоту палаты, и каждое новое их поколение отличается все более высокой резистентностью, что в конечном итоге приводит к гибели больных. Отсюда, на мой взгляд, напрашивается важный вывод, приложимый к сфере политики. Здоровье народа, как этническое, так и нравственное, зависит не от его чистоты, а от его способности абсорбировать посторонние включения и поддерживать между составляющими его элементами шаткое, но жизнеспособное равновесие (живое не может быть стабильным), наконец, худо-бедно справляться с возникающими между различными элементами конфликтами. Не придавая этой «биологической» метафоре большего, чем она заслуживает, значения (народ не организм, а человек – не зародыш), мы, тем не менее, можем на ее основе по-новому осмыслить феномен уральского озера – прозрачного и мертвого, как мечта инженера или тирана. В бывшей Югославии ходили разговоры об «этнической чистке» – что это, как не оправдание массовых казней и массовой депортации? И во Франции есть люди, мечтающие о чистоте страны, которая, на их взгляд, должна стать такой же стерильной, как описанное озеро, такой же, как это озеро, искусственной (Франция никогда не была чистой в этническом отношении) и так же обреченной на незапятнанную гибель. Хорошо бы эти люди хоть иногда вспоминали про уральское озеро с его чистой и прозрачной голубизной.