Философский словарь

У Канта – внешний по отношению к опыту и недоступный опыту.

У Гуссерля и феноменологов – внешний по отношению к сознанию, которое стремится к этому внешнему и «взрывается». Именно в этом смысле Сартр говорит о трансцендентности эго: «Я» не является частью сознания, это всего лишь один из объектов сознания; оно существует не в сознании, но ради сознания; не «внутри», а «вне, в мире».

В современной философии термином «трансцендентный» принято обозначать все, что не сводимо к материи, природе или истории. Например, для Люка Ферри человек трансцендентен, но не потому, что он находится вне мира или вне общества, а потому что не может быть полностью сведен ни к тому ни к другому. Человек обладает способностью к излишеству, к привязанности, к абсолютной свободе, и эта «трансцендентность в имманентности» (выражение принадлежит Гуссерлю) и делает из него своего рода Бога, религией которого является гуманизм.

С точки зрения материалиста, напротив, ничего трансцендентного нет: есть лишь природа, история и все сущее, чьей частью является человек, не имеющий возможности полностью от всего этого освободиться.

Траур (Deuil)

Утрата дорогого существа и связанная с этим боль; любовь, страдающая от разлуки со своим предметом. Человек переживает траур как душевную рану, своего рода ампутацию чего-то невероятного важного. Траур по утраченному существу вынуждает учиться жить без него. Это трудная и болезненная наука, а траур – всегда страдание. Так, после смерти человека, которого любил больше всего на свете, жизнь представляется невыносимой, все мысли сосредоточены на том, что этого человека больше нет и никогда не будет, вся душа превращается в открытую рану, и кажется, что больше никогда не сможешь испытать радость и счастье… Выйти из этого состояния помогает, по выражению Фрейда, скорбный труд – внутренняя душевная работа, направленная на то, чтобы постепенно принять свершившееся как данность и примириться с ним. Это не предательство своей любви, но попытка любить иначе, а затем и попытка полюбить что-то другое. Тогда радость становится хотя бы возможной. Если этого удастся добиться, значит, скорбный труд завершен. Это невероятно тяжелый путь, но он один ведет от истины к счастью.

Понятие траура универсально. «Жить значит терять», – сказал Франсуа Жорж, и в этом смысле траур являет собой нормальное состояние всякого живого человека. Сбросить с себя бремя траура можно, только отказавшись от любви, что недопустимо, от жизни, чего мы не хотим, и от смерти, что нам не дано. Следовательно, приходится смириться с тем, что мы смертны (еще при жизни пережить траур по себе) и вынуждены любить таких же смертных. «В отношении всех прочих вещей, – учит Эпикур, – можно обеспечить свою безопасность, но из-за смерти все мы, люди, существуем в городе, лишенном защитных стен». Жизнь – такой незащищенный город, но другой жизни, без любви и смерти, у нас нет. Траур – горизонт любви, всякой любви, и единственный путь к мудрости.

«Сладка память об умершем друге» – эти слова, так же принадлежащие Эпикуру, служат выражением того, чем должен быть «правильный» траур. К чему он ведет? К смягчению, к благодарности, к радости – к любви. Сначала мы говорим себе: «Какой ужас! Его больше нет!» Затем эта мысль понемногу уходит, уступая место другой: «Как хорошо, что он был!» Жизнь берет свое, торжествуя даже над смертью. И после острой горечи утраты в сердце воцаряется мир. А если нет? Тогда дело довершит смерть. Всякой боли приходит конец, если не при жизни, то после смерти.

Требовательность (Exigence)

Настойчивое, уверенное в своем праве желание, не согласное удовлетвориться наихудшим или средним из возможных вариантов. Противостоит вялости (по отношению к себе) и любезности (по отношению к другим).

Тревожность (Anxiété)

Часто синоним страха. Не случайно во многих языках оба эти понятия обозначаются одним и тем же словом. Особенно это характерно для медицинского лексикона, в котором грань между страхом и тревожностью постепенно стирается. Тем не менее тревожность – понятие, более тяготеющее к психологии, чем к философии. Это скорее черта характера, чем экзистенциальная позиция, скорее состояние, чем опыт, а если это и предрасположенность, то скорее патологическая, чем онтологическая. Тревожность – тот же страх, но не замахивающийся столь далеко; это страх перед возможным, а не перед небытием, и потому он ближе к обыкновенному испугу. Это смутная боязнь чего-то определенного, и боязнь этой боязни, и склонность впадать в эту боязнь. Склонный к тревожности человек всегда боится заранее: он три раза проверит, запер ли дверь; на улице ему кажется, что за ним кто-то идет – явно с недоброй целью; он постоянно боится за себя и близких – боится болезни, несчастного случая, неприятностей. Пытаясь бороться с этими страхами, он не жалеет сил на всяческие предосторожности, но от них его тревожность только растет. Ему страшно, что он всего боится, и это ввергает его уже в настоящий ужас.