Философское чтиво, или Инструкция для пользователя Вселенной

Любая теория, модель или философия являются пустыми и бесполезными, если им не находится практического применения или же они попросту отказываются работать на практике и подтверждать ожидаемый от них результат. За многие годы моей практики у меня сложился единственный критерий истинности теорий: что работает, давая однозначно предсказуемый результат, то и верно. Общепризнанные авторитетные теории частенько на деле подводят. Древняя мудрость гласит: «Доверяй, но проверяй».

Написать меня о своем опыте применения работы Райтера на практике, моей проверке результативности процессов, попросил переводчик этого труда на русский язык Анатолий Бутлер. Именно он меня и посвятил в эту теорию. И произошло это несколько лет тому назад.

Со мной приключилась одна пренеприятнейшая история. У меня воспалился тройничный лицевой нерв, поднялась температура до 39°С, левая сторона лица приобрела местами розовый, местами сиреневый цвет и стала примерно в 2 раза больше правой. От изнуряющей зубной боли я была готова заняться альпинизмом (лезть на стенку). Никакие болеутоляющие средства и различные традиционные психотерапевтические методы мне не помогали (я пыталась прибегнуть и к тому, и к другому). Оставалось одно — как-то дожить до утра и отдать себя в руки квалифицированному хирургу. Было около десяти часов вечера и «дожить до утра» казалось непросто. Я была не в состоянии ни спать, ни что-то делать, ни хоть как-то отвлечься от своей зубной боли. И тут Анатолий (зашедший ко мне домой не помню по какому поводу) предложил мне свою помощь. Мой муж даже возмутился такой наглости какого-то переводчика, который с его точки зрения увлекался черт знает чем. К тому же он считал, что мне уже ничего не поможет. Но я подумала, что хуже, чем мне сейчас, уже быть не может, а потому решила быть послушной девочкой и согласилась на эксперимент.

Анатолий предложил мне сесть, закрыть глаза и выполнить определенные команды, каждый раз говоря мне «спасибо», подтверждая, что я успешно справилась с командой.

Не имея в тот момент сил выяснить, что к чему, я села и закрыла глаза. Анатолий произнес:

— Будь этой болью.

Я сосредоточила свое внимание на боли, что мне не составляло никакого труда.

— Да, — сказала я.

— Спасибо. Будь своим телом. — скомандовал Анатолий.

Я постаралась сосредоточить свое внимание на всем теле сразу. Это мне было сделать, конечно, сложней, но все же получилось. И я снова ответила: «Да». Анатолий снова сказал «спасибо» и дал мне первую команду, дождался моего ответа, сказал «спасибо» и дал вторую команду…

Мы упражнялись в давании этих двух команд, их выполнении и подтверждении около 10 минут. А когда Анатолий заявил: «Закончили», — и я открыла глаза, никакой боли не было! Через полчаса у меня нормализовалась температура. Мой муж только махнул рукой и сказал: «Все равно завтра придется ехать к хирургу!» Но его пророчеству не суждено было сбыться.

Я проводила Анатолия и спокойно легла спать. Когда же утром проснулась, то обнаружила, что от моей опухоли почти ничего не осталось.

Конечно, меня заинтересовало, как же могло случиться со мной такой чудесное выздоровление. В то время я занималась достаточно много психотерапевтической практикой и пройти мимо загадочного для меня и столь действенного метода я никак не могла. Анатолий дал мне свой перевод книги Райтера, и я взялась за изучение теории и практики в ней изложенной. Первое, что я сделала, — это поставила диагноз автору (мягко говоря, не очень хороший), следуя психоаналитическим традициям. Однако произошедший лично со мной случай убедил меня в том, что «в этом что-то есть». Состояние замешательства пришлось мне не по вкусу, а потому я решила прояснить для себя все возникшие у меня вопросы одним махом, собрав экспериментальную группу численностью 9 человек.

В «Высшей Аналитической Школе Искусства и Дизайна», где я работала в то время, мы арендовали три больших класса для наших занятий. Я решила начать свои исследования с того, с чего и рекомендует начинать Майкл Райтер, — с процессов управления телом. И нам нужно было место, где мы вдесятером могли бы развернуться и разгуляться.