Философы Древней Греции

20 Эта одинаковость эффективных причин, которую Аристотель обычно иллюстрирует фразой «отец человека – человек», является теоремой в его логике («Вторая аналитика», 95a 10–96, a19) и играет важную роль в «Метафизике» (лямбда, эпсилон).

21 Как Аристотель защищает телеологию от Эмпедокла см.: «Физика» II 198 от b 10 ff.

22 А р и с т о т е л ь. О небе. I; сравните цитируемые работы Сольмсена и Клэджетта, а также H e a t h. Greek Astronomy. Аристотель думал, что «центр Вселенной», где происходят линейные изменения, очень мал по сравнению со всей системой; эта же мысль встречается у Платона в Epinomis. О божественности небес: С а м б у р с к и й, С о л ь м с е н. О небе и др.; противопоставление естественного движения вынужденному: «Физика» IV, 215a2 ff., «О небе» и цитируемая работа Сольмсена. См. также «Метафизика», лямбда, 1073a—1074b с примечаниями Росса к его изданию греческого текста (Aristotle's Metaphysics, edited with notes by W.D. Ross). Это деление философии природы на две отрасли науки – изучение тленной чувствующей субстанции и изучение вечной чувствующей субстанции – господствовало в астрономии до тех пор, пока не было отвергнуто современными учеными. Оно сочеталось с четким разграничением значений слов aer и aither; второе из них стало обозначать эфир – пятый элемент («квинтэссенцию»).

23 Главная логическая неувязка вот в чем: Аристотель дал «естественному» движению эфира определение «круговое»; он доказал, что противоестественное движение может быть только противоположным естественному (следовательно, «принуждение» может заставить его эфир двигаться только по кругу в противоположном направлении). Но он хочет, чтобы энергия, необходимая для поддержки процесса становления в «центре космоса», поступала на вход этого процесса с небес, и он предполагает, что тепло Солнца – не огонь, а «давление на воздух». А это глупо по трем причинам: 1) различение «плотного» и «разреженного» эфира, которое необходимо, если считать, что солнце и звезды состоят из чего-то вроде кристаллизованного пятого элемента, невозможно согласовать с определением и объяснениями «плотности» в других текстах Аристотеля; но 2) даже если не принимать во внимание (1), ни естественное, ни противоестественное движение эфира, как их определяет Аристотель, не могут передавать «давление» по прямой от периферии мира к его центру; более того, 3) если бы такое давление было передано, оно подействовало бы не непосредственно на воздух, а на зону огня, которая находится «над» ним. Олимпиодор в V веке н. э. написал комментарий к этому отрывку, но он пытался разъяснить только то, в каком смысле понимать слова, что «тепло» может быть создано давлением («трением»), а не огнем, все же остальное казалось ему адекватным. Истинная научная невозможность в этой схеме создается, конечно, возражением (2); (3) мы можем отбросить как ошибку или эллиптическое выражение, а (1) можем (хотя и неохотно) признать как дополнительную (пусть и непонятную гипотезу в описании системы. В общем, в «метеорологии» Аристотеля видна тенденция к тому, чтобы иметь восемь отдельных причин, а если он прав, их должно быть четыре.

24 Это очень важный ход мысли: согласно анализу Аристотеля, чистая идея-форма и чистая материя настолько отличаются друг от друга, что остались бы существовать отдельно одна от другой и не имели бы между собой ничего общего, если бы не вмешивались другие, динамичные силы – действенные и конечные «причины».

25 Обратите внимание, что при решении этой проблемы Аристотелю приходится использовать свои «причины» способом, который полностью противоположен обычному: вместо постепенного переноса внимания на центр, где сходятся линии причинности, он должен расширять рассматриваемую область, двигаясь по этим линиям к определенной границе. Результаты этого содержатся в книге VIII «Физики», в De Gen. et Corr. и в части лямбда «Метафизики».

26 Уайтхед в SMW открывает свою главу о Боге с обсуждения взглядов Аристотеля и приходит к выводу, что Бог Аристотеля «не очень пригоден для религиозных целей». См. также: R o s s. Aristotle.

27 О том, что Бог нематериален, см. аргумент в «Метафизике», лямбда, 1072b ff; о том, что Бог – «чистая мысль», см. «Метафизику», лямбда, 1075, a 15 ff. Интересный вопрос: в какой степени Аристотель, отрицая полное всеведение Бога, порывал с более ранней традицией. Платон в книге X «Законов» придерживается тех представлений, которые были у греческих поэтов и трагиков (хотя в его «Тимее» предполагается другая точка зрения). Христианские богословы вернулись к полному всеведению.

28 «Напряженность» конечной «причины» во всей природе ниже уровня человека четко и недвусмысленно утверждается в тех толкованиях, которые Аристотель дает силе и возможности, когда подробно анализирует их в части тета «Метафизики».