Филумана

– Княгиня, – надменно вскинул подбородок Морфей. – Вы говорите сейчас с повелителем людей. И слушаете его слова. И я, как верховный государь, благословляю вас на это справедливое для людей дело. Что же до волхвов… Они в безумии своем, устрашенные известием о падении Киршага и вашем воскрешении, врагини своей, надеялись, что я передам вам совсем другое предложение. Но опростоволосились. Ибо смог я их обвести вокруг пальца, запугав.

– Вы запугали волхвов? – удивилась я. – Возможно ли такое?

– Для меня – возможно, – высокомерно заявил он. – Я им сказал, что знаю вас – и вы совсем не станете разговаривать, если я с волей своей явлюсь. А ведь волхвам ведомо, что вы царову волю, в отличие от всех людей, видеть можете преот-личнейшим образом!…

– Так какое все-таки предложение волхвы хотели мне передать? – совсем уж непочтительно перебила я цара.

Цар с неподдельным удивлением воззрился на меня – дескать, о чем вы спрашиваете, когда высочайшее повеление уже высказано?! Потом удивление его сменилось раздражением. Потом – равнодушием.

Вот с этим равнодушием он и ответил: – Волхвы соглашались отдать Великому собору и вам с новопровозглашенным великим князем все земли.

– Отдать? – не поверила я. – Без войны? – Себе они выговаривают только Кравенцовское княжество, малую часть Турского и Скарбиникого.

– То есть как раз Кйршаг они хотят оставить под нечистью? Царские губы чуть изогнулись в брезгливой гримасе – мол, а как же иначе?

– А вы при этом остаетесь царом?

– Мой даров титл остается, но власть будет ограничиваться указанными землями, – нехотя выговорил цар.

Было очевидно, что этот вопрос ему крайне неприятен.

– А если я вдруг действительно заткну божественный источник, бьющий где-то в глубине пустохляби, – что тогда? Цар заметно оживился: – Милость моя, княгиня, будет велика! Я выпущу специальный благодарственный указ, дарую вам с Михаилом Квасуровым прощение за все грехи передо мной, – начал он перечислять, – оставлю ему достоинство великого князя, а вам дарую звание великой княгини!

Ждал ли он, что я тут же лишусь чувств в остром приступе глубокой признательности, – не знаю. Но когда после его вдохновенного перечисления благ, которыми мы с Михаилом будем осыпаны, я выдержала паузу и спросила: «Все?» – он не понял вопроса.

– Да, это все воспоследует как знак признательности со стороны царствующей особы. То есть меня.

– Угу, – покивала я, изображая озобоченность возможностью принятия сразу стольких благ. Потом решила не иронизировать – цар все равно останется глух к моей иронии. И просто на всякий случай уточнила: – А напомните, пожалуйста, – как этот источник Божьей воли выглядит и что делать, чтобы заткнуть его навсегда? Ведь если я пойду его искать, то должна знать, каков он из себя и как с ним надлежит обращаться.

– Этого, – торжественно объявил Морфей, – не знает никто. Даже волхвы с нечистью. Они получают лишь его послания – неведомо как. Да по старым легендам помнят, что находится он здесь.

– Вот это да! – От неожиданности я чуть муфту из рук не выпустила. – Называется: пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что! Вы, царствующие особы, со своими заданиями везде одинаковы – хоть в сказке, хоть в жизни!

– Это хула на мою особу? – медленно костенея во гневе, переспросил Морфей. – Ну что вы Это выражение безграничной благодарности! – радостно прощебетала я.

Морфей величественно отвернулся, не унижая себя обсуждением инцидента.

– Ладно, не будем делить шкуру неубитого медведя, – примирительно предложила я. – Больше каких-нибудь предложений у вас не припасено? От волхвов? От вашего царова величия лично? Нет? Тогда есть предложение у меня.

Морфей – этот государь без власти, цар без царства – воззрился на меня с искренним недоумением: – Предложение? От вас?

– А что? – дернула я плечиком. – Даже такая тупая баба, как я, может иметь предложение по текущему моменту!

– Говорите! – дозволил Морфей.

– Предложение это адресуется не вам – ибо какие могут быть предложения государю?

Взгляд Морфея несколько смягчился.

– Предложение направлено волхвам. Должно же им передать мой ответ?

Самодержец нахмурился Видно было, что он совсем позабыл об этом, увлеченный собственным планом решения всех проблем одним махом. И моими руками.

– Так вот, – продолжала я. – Во-первых, такие важные вещи всегда требуют обсуждения и согласования. Поэтому окончательного ответа волхвам я сейчас дать не могу. Но через неделю на этом самом месте я дам его. Это раз. Во-вторых. На время моих раздумий царово ополчение и все остальные верные вам силы должны быть отведены от Киршага на сто верст.

– На сколько? – переспросил Морфей, подняв брови.

– На сто! – твердо повторила я. – Если отвод ваших войск не начнется в ближайший час, я буду считать это объявлением войны царом, то есть вами, лично мне. Со всеми вытекающими последствиями, какие могут быть представлены. Представлены в том числе и вами, наш великий государь.

– Это угроза? Мне? – Морфей, скучая, смотрел поверх моего плеча.