Филумана

– Нету! – засмеялась я. – И даже колес нету! Видишь, плоское основание? Вот на нем этот каменный конек и скользит. Даже, кажется, не касаясь почвы. А еще он умеет подниматься вверх. Должен уметь – мы же знаем – другие поднимаются. И опускаются. Правда, Михаил?

Тот кивнул.

– Но с подъемом еще проблемы. Наш великий князь пока не знает, какие ласковые слова шептать этому коньку в его каменные ушки, чтобы он ехал не только горизонтально, но и вертикально. Ну заходи же, не стесняйся.

– Как же в него зайдешь? Дверей ведь нет, – нахохлился Каллистрат.

– Ну вот же вход, здесь, – я погрузила руку по локоть.

– У меня так не получается… – пожаловался Обольгжский, пытаясь пропихнуть свою руку рядом с моей. Камень действительно его не пускал.

– Ничего страшного, – тут же решила я, – Будешь кататься сверху. Только держись как следует, а то снесет ветром!

Михаил стоял рядом, жмурясь на теплом солнышке, как довольный кот.

– Ой, а что там с нашей эпидемией? – вспомнила я. А то микробы компьютерным приказам вряд ли подчиняются!

* * *

Но они, похоже, подчинялись.

Когда мы триумфально въехали на своей глыбе в ворота кремля, выяснилось, что все не так уж и плохо. С утра, правда, несколько дружинников почувствовали недомогание и даже были отведены в мой лазарет, но теперь они чувствовали себя вполне бодро. А новых больных не появлялось. Как и новых трупиков грызунов. А также новых птичьих десантов.

– Сегодня – пир! – торжественно объявил Михаил. – Празднуем. А уже завтра с утра выступим основными силами к расположению царова ополчения. Если будет с кем воевать – повоюем.

– Хоть бы не было, – тихонько прошептала я ему.

* * *

– А что это с нашим деревом? – удивилась я, собираясь на пир и случайно глянув в окно. – Смотри-ка – еще утром так славно зазеленело!…

– Так ведь весна! —усмехнулся Михаил. Он приложил к своим губам кончики моих пальцев. – Когда же и зеленеть, как не весной!

– Да и я ж про то! Надо распускаться, а оно пожухло. Михаил мельком глянул, кивнул: – Видно, срок ему подошел – немолодое уже. Зато ты, как всегда, прекрасна!

– Спасибо, – в ответ чмокнула я его в щеку. – При таком муже легко быть красивой!

– Тогда идем! Будешь самой великой княгиней на этом пиру! – И он невероятно галантным движением подал мне РУку-

* * *

Пир удался на славу. А вот утреннее пробуждение подкачало. Даже мне долго не хотелось вылезать из постели.

– Победительница может позволить себе маленькие слабости, – улыбнулся Михаил, тоже все еще нежась под одеялом.

В дверь осторожно постучали, и голос служанки известил: – Оболыжский пожаловали – пускать?

– Пускай! – крикнула я, укрываясь до подбородка.

– Здравы будьте! – буркнул Каллистрат, появляясь в дверном проеме – Не желаете посмотреть – там буря, говорят, разразилась в пустохляби.

– Какая ж буря? За окном ни ветерка! – удивился Михаил.

– Тем более интересно. – Каллистрат продолжил свою агитацию, хоть и несколько вяло, – Идемте на заднюю стену – туда, где мы на воздушных шарах приземлялись!

Пришлось подниматься.

* * *

Буря и впрямь разразилась нешуточная. Собравшиеся на стенах дружинники и челядь в каком-то столбняке наблюдали, как вскипают в полной тишине белоснежные просторы Кир-шаговой пустохляби, как идут полосами громадных дюн, как закручиваются неожиданными воронками и поднимаются циклопическими столбами, вновь потом осыпаясь вниз.

– Глянь-кась, что учиняет, стервец! – аж всхлипнула от избытка чувств какая-то баба.

Кого баба имела в виду? Я посмотрела ее мысли – она и сама не знала.

– Это представление в честь нашей победы, – прижимаясь к мужу, сказала я. Подумала и добавила: – Хорошо, что мы вчера не угодили в эту бурю!

Муж странно глянул на меня и сообщил: – Я тут, считай, всю жизнь прожил, а ничего подобного не видел.

– А я – то думала – это у вас какое-то сезонное явление. Типа весенней грозы.

– Что ты! Пустохлябь ни на какие времена года никогда не отзывалась Всегда была спокойной. Даже в самые сильные ветра.

– Не хочешь ли ты сказать, что она так озверела именно после нашего посещения?

– Не знаю, – уныло покачал головой Михаил. – Только не нравится мне это. – – А мне нравится! – наперекор упадническим настроениям супруга решила я. – Смотри, как здорово! Даже на море в шторм такого не увидишь. Ходит ходуном, как живой! – Потом подумала и добавила: – Чисто Солярис!

– Это еще что такое – искоса глянул Михаил.

– Да есть такое…-неопределенно сообщила я.-Квазижизнь. Из квазилитературы, – и с не совсем искренним воодушевлением (очень уж хотелось расшевелить сонное настроение мужа) подбросила свеженькую идею, – Слушай, а может, пустохлябь тоже живая? Этакий всепланетный мозг вашего мира!

– Еще один божественный источник? – удивился супруг. – Что, снова надо будет идти и затыкать?

– Такой не очень-то заткнешь, – покачала я головой. – Это не компьютер из сети выдернуть…

– Но он же был заткнут! – возразил муж. – Сколько себя помню, всегда…

– Заткнут – да не нами! – весело потрепала я Михаила по кудрям. – Ладно, вспоминатель-долгожитель, пошли завтракать!

* * *