Филумана

– Неужто и там нас ждет пустохлябь? – простонала я. Зиновий стонать не стал, но и его посетила эта неприятная мысль.

– Я выйду туда, – вдруг сказал Михаил.

– Что, прямо сейчас? – Мне стало как-то не по себе от такой мужниной прыти. – Там же ночь!

– Не такая уж и темная. А опыт погружения в пустохлябъ у меня есть. – И Михаил, не дожидаясь возражений, выскочил из кабины.

– Ой, – сказала я и полезла следом.

Но на склоне вулкана Михаила уже не было. Я заглянула в темноту дыры.

Он стоял рядом на невысоком бархане, задумчиво глядя в небо. А мне начало очень сильно припекать поясницу. И то, что ниже. Поэтому ничего не оставалось, как шагнуть вперед, к супругу.

– Чувствуешь этот запах? – спросил он, помогая мне спрыгнуть.

Все-таки спрыгивать приходилось. Невысоко – как со ступеньки кареты.

– Кажется, чувствую. Что-то мятное. Как от жвачки.

– От чего?

– Не обращай внимания. А здесь прохладно.

– Здесь же ночь. Каково-то будет днем? Слушай, – без всякого перехода опять предложил он, – я все-таки попробую въехать сюда на Камазе!

– Да как же ты это сделаешь? —испугалась я.-А если машина не заметит никакой пространственной дыры и просто улетит в пустохлябь? А то и ухнет в вязкую лаву!

– А я осторожно, – заверил Михаил. – Сначала чуть подам вперед. А вы с Зиновием будете смотреть. Если передняя часть Камаза исчезнет, значит, он уже начал переходить сюда. А если нет… В любом случае скажете мне, тогда и будет видно!

– А здесь неплохо, – сообщил Зиновий, тоже спрыгивая к нам из ниоткуда.

– Неплохо, но мы возвращаемся, – ответил Михаил. – Пробуем перетащить сюда Камаз.

Камаз и здесь показал себя молодцом, легко проскочив в иной мир. В том, что он иной, не имеющий отношения к матушке-Земле, я была почти уверена.

– А теперь – обратно, – сказала я, когда испытание успешно завершилось.

– Давай хоть чуть-чуть прокатимся по окрестностям, – попросил Михаил. – Разве вам не интересно?

– А с этой стороны дыра совсем и не видна, – грустно сообщил Зиновий.

– Это потому, что сейчас здесь ночь, – возразил Михаил.

– Нет, я бы видел черноту. Или ничего не видел. А я вижу звезды. Протягиваю руку – вот она, жаром так и обдает с той стороны. А видеть – не вижу…

– А я не слышу ваших, князь, мыслей, – пожаловалась я. – На той стороне даже через скафандр слышала, а здесь – тишина… – Тогда нам нельзя удаляться от этого места – заблудимся и обратно не сможем попасть… – сделал Михаил главный для себя вывод из всех наших с Зиновием сетований. – Прогулка отменяется.

– Да, надо возвращаться, – заторопилась я. – Ведь главное-то так и осталось неизвестным: смогут ли попасть в этот мир негоспода? И как они тут себя будут чувствовать?

* * *

Анта мы нашли легко – взяли первого попавшегося. Даже двоих. Мужик и баба, явно деревенского вида, понуро сидели рядышком, и белесый песок, перекатываясь через их вытянутые ноги, ненавязчиво обтекая их, следовал своей дорогой.

С доставкой антов у нас тоже споров не было – их посадили сверху на кабину Камаза, силком подняв с земли.

– А будут ли они сидеть? Не свалятся оттуда? – тревожно спросила я, когда мы втроем оказались в кабине. Михаил вопросительно глянул на Зиновия.

– Я поеду с ними наверху и буду следить, – тут же вскочил тот. – Только вы не особенно гоните.

На склоне Вулкана, уже возле дыры, Камаз остановился, и мы вышли. Троица была на месте. Зиновий, прихватив бабу, уже спускался с каменистой крыши машины.

Михаил протянул руки, забирая ее. Так же сняли и мужика.

Анты остались стоять там, где их поставили, безучастно глядя вдаль и даже не шевелясь на горячей лавовой корке.

Я смотрела на них с некоторым ужасом – помнила, каким жаром меня обдавало здесь без скафандра.

– Ну, пошли?

Михаил подхватил мужика, Зиновий перекинул себе через плечо руку бабы, и они двинулись к дыре. Шаг – и все четверо исчезли. Я бросилась следом.

– Ой, куда это мы?.. – растерянно простонала баба, держась за щеку. По-моему, она все-таки ошпарилась вулканическим газом. f

Мужчина же просто стоял рядышком, «ряоткрыв рот и боязливо оглядываясь – Вы чьи? – спросил Михаил.

– Лыцара вашего, великий князь. Захария, – кланяясь, бойко ответила баба.

Ну что ж, психическая сохранность налицо! Неужели нам все-таки удастся эвакуировать хоть какую-то часть народа?

А мыслей антов я тоже уже не видела и не слышала.

– Стоять здесь, никуда не отлучаться! – строго приказал великий князь. – Ждать нас.

– А посидеть-то можно? – тоскливо подал голос мужик. Михаил рассмеялся.

– Посидеть захотел? Умаялся? Молодец! Сиди сколько хочешь. Только вот что. Мы, наверно, в следующий раз сюда прямо на Камазе заедем, – обратился он ко мне. – Не наехать бы на них!

– Ну так отчерти на песке место, на которое въезжать собираешься, чтоб они не заходили на него. Тогда и не попадут под машину, – посоветовала я.

Две линии, уходящие от невидимой дыры, были тотчас прочерчены, суровый приказ не заходить между ними дан.

– Великий князь, – осмелев, обратился к Михаилу мужик. – А водички можно поискать? Пить очень хочется…

– А есть не хочется? – грозно свел брови Михаил.

– Хочется, господин, – приуныл мужик.